— Мы пока не об этом, — произнесла Джил. — Вернемся к тому, о чем я говорила. Есть разница между тем, чтобы выпить две бутылки пива на вечеринке, и тем, чтобы каждый вечер сидеть в одиночестве и выпивать по полбутылки виски. Но давай не будем о дедушке. Мы говорили о твоем папе.
— Ладно, — сказала Грейс, подбирая под себя ноги. — Давай поговорим о нем. Он уверяет, что любит нас, но ушел, даже не предупредив.
— Он предупреждал маму. Она, возможно, не понимала, что это предупреждение, но он предупреждал.
— Как ты можешь его защищать?
— Я его не защищаю. Я хочу сказать, что, может быть, она закрывала глаза на то, что происходило с ее браком. Я хорошо разбираюсь в людях. И мне всегда нравился твой отец.
— Но я ему не доверяю. В этом моя проблема. Я не знаю, как он отреагирует, если узнает, что на самом деле произошло в тот вечер. Папа может позвонить другим родителям. Он может позвонить в полицию.
— Он не позвонит в полицию.
— Он может испортить мне жизнь, и так и сделает. Конечно, она и так не сахар, потому что в школе со мной никто не общается. Я не могу ни с кем поговорить начистоту, потому что это доставит неприятности другим. А папа? Он скорее всего будет так же разочарован, как и мама, потому что ожидает, что я тоже добьюсь огромных успехов. Поэтому мне приходится с этим жить. Как и с тем, что человек умер из-за машины, за рулем которой была я. Это хуже всего.
— Я знаю.
Грейс стало легче.
— Больше никто не знает.
Тетя застонала соглашаясь. По крайней мере, Грейс показалось, что этот звук означал согласие, пока не ощутила неожиданный толчок в ногу. Отбросив покрывало, Джил села на краю кровати.
— Что случилось? — спросила Грейс.
— Я сейчас вернусь.
С трудом поднявшись, она направилась в ванную. Грейс подумала, что тетя идет медленнее, чем обычно, но было слишком темно, чтобы сказать наверняка. А когда тонкий лучик света упал на ковер, Джил уже не было видно. Едва Грейс успела выбраться из постели, как Джил позвала ее.
Через секунду девочка уже была в ванной. Джил сидела на унитазе. Ее лицо было мертвенно-бледным.
— У меня идет кровь.
— Кровь? — Грейс проглотила противный комок.
— Мне нужны бумажные полотенца.
Грейс побежала в кухню, отмотала половину рулона и бросилась обратно.
— Много крови?
— Не знаю, — сказала Джил и взяла полотенца. — Думаю, мне придется поехать в больницу.
— Разве не нужно позвонить врачу?
— Ах да. — Такой напуганной Грейс тетю еще никогда не видела. — Подай мне телефон, солнышко.
Грейс подала телефон, потом встала, чувствуя себя абсолютно беспомощной, пока Джил тщетно пыталась вспомнить номер, и от этого животный страх в ее глазах только возрастал.
— Он где-то у тебя записан? — спросила Грейс.
— Я же знаю его, знаю. — Джил вздохнула и после короткого колебания набрала две последние цифры. — Я позвоню в справочную, — сказала она и, взглянув на бумажные полотенца, которые пропитывались кровью, тихо выругалась.
— Много крови? — опять спросила Грейс. Ее сердце бешено колотилось. Если много — это плохо.
— Достаточно. А, да, здравствуйте. Это Джил Барр. Я пациентка доктора Буркхарт. Я на девятой неделе беременности, и у меня кровотечение… Нет, не обильное… Нет, сгустков я не вижу. — Она слушала. Затем разочарованно посмотрела на стену. — Думаю, я не смогу ожидать, пока мне кто-то перезвонит через двадцать минут. Я слишком долго ждала этого ребенка. Я еду в больницу. Вы можете сообщить доктору Буркхарт о моем звонке? — Она повесила трубку и, придерживая полотенца, натянула трусы. — Мне очень жаль, что так получилось, дорогая, я знаю, что тебе завтра в школу, но мы уезжаем. — Осторожно ступая, Джил вышла из ванной.
Грейс последовала за ней.
— Это из-за той боли, которая была раньше?
— Не знаю, — ответила тетя. Даже ее голос выдавал страх.
— У тебя будет выкидыш?
— Господи, надеюсь, что нет. — Она достала из шкафа спортивный костюм. — Грейси, нужно, чтобы ты оделась.
Грейс натянула одежду, в которой была накануне. Джил все еще возилась со шнурками на кроссовках.
— Помочь?
— Нет, все в порядке.
— Может, все обойдется? — попыталась успокоить ее Грейс.
