Наш Современник, 2004 № 11 - страница 55

А террористы, надо полагать, всё это время будут сидеть на месте, аккуратно сложив руки, и ждать завершения дебатов...

В Обращении к нации 4 сентября президент напомнил: “Слабых — бьют”. И уточнил: “Мы... проявили слабость”.

Справедливо. Но с одной существенной поправкой. Слабость проявили не “мы” — простые граждане, способные кардинально повлиять на ситуацию в стране разве что в ходе голосования (кстати, как раз эта возможность в последние месяцы была существенно ограничена). Слабость проявили Вы — как президент, Верховный главно-командующий. Гарант стабильности страны и безопасности её граждан.

И не только в ситуации вокруг Чечни. Велико искушение списать на неё общероссийский развал. Мятежная республика, несомненно, является фактором нестабильности. Но  о д н и м  из факторов!

Разве гибель двух атомных субмарин, пожары в Манеже и на Останкин­ской телебашне, обрушения “Трансвааль-парка” и “Гранд-парка” связаны с Чечнёй? Разве убыль населения на 900 тысяч человек в год — это результат терактов?

Да и сам террор, если посмотреть незашоренно, оказывается не  и з о- л и р о в а н н ы м явлением, а одним из  проявлений слабости государства.

Власти привыкли всё валить на Чечню. А ведь проблема не только в ней. Главная беда —  н е к о м п е т е н т н о с т ь  первых лиц России.

( Продолжение следует )

Еврейская КСЕНОФОБИЯ

Рассказы о злобном Талмуде попадались мне в юные годы, но я, юноша по имени Исраэль, студент физматшколы в Академгородке, отворачивался от них с презрением, как от антисемитской выдумки. Я не мог поверить, что иудаизм, например, запрещает спасать гибнущего “гоя”, нееврея, — впрочем, как и многие мои сверстники, обрусевшие потомки евреев, я не знал, что такое “гой”. Иудаизм был для меня чем-то бесконечно далеким, как, впрочем, и христианская вера. Прошли годы, я столкнулся с практикой — дискриминацией палестинцев израильскими евреями, но считал это обык­новенным колониальным отношением завоевателей к покоренным народам.

Кроме обычного еврейского рефлекса защиты всего еврейского мне мешал разобраться и вульгарный марксизм, который (в отличие от самого Маркса) отрицал значимость религии, считал ее лишь украшением, над­строй­кой на производственных отношениях. Действительно, стоит ли интересоваться тем, чему учит иудаизм, важно ли это для понимания сегодняшнего поведения евреев и еврейского государства? Ведь реальные, живые евреи, с которыми я и вы сталкиваемся, обычно не соблюдают предписаний веры своих предков.

Но со временем я пришел к пониманию, что религия и, более того, метафизика религии являются нулевым циклом, прочным фундаментом здания цивилизации, и определяют поведение больших групп людей и их стремления. На индивидуальном уровне иудей и христианин могут вести себя совершенно одинаково, но на уровне религиозных общин начинают сказываться установки. Эта мысль сегодня стала таким же общим местом, как и ее отрицание — двадцать лет назад. Сегодня только ленивый не критикует исламский мир, находя корень всех бед от Чечни до Манхэттена в установках ислама. Если поведение арабов, татар, чеченцев, малайцев обусловлено их верой, то не следует ли применить этот тезис, столь любимый еврейскими публицистами и ориенталистами,  к самим евреям?

Этот шаг сделал покойный профессор Исраэль Шахак из Иерусалимского университета, автор книги “Еврейская история, еврейская религия” , где убедительно доказывалось, что основой дискриминации палестинцев, став­шей к этому времени апартеидом, а то и геноцидом, служат определенные основные идеи иудаизма, а именно — мощное ядро ненависти и презрения к неиудею. Более того, в этом же комплексе превосходства можно найти объяснение и прочим сложностям во взаимоотношениях евреев с их соседями по планете в прошлом, в частности в России и в Польше.

Но прежде чем перейти к выводам, следует проверить и убедиться, что эти нормы ненависти и презрения к “гою” действительно есть в наличии. Казалось бы, что спорить! Иерусалимский писатель Сергей Баландин, изучав­ший проблему антисеми­тизма, сделал такую подборку: