Наш Современник, 2004 № 06 - страница 99

) сказал, чтобы завтра были внесены деньги или не приходить в гимназию. Бога ради, дорогой Костя, если у тебя таких денег нет, то перехвати до приезда Шрейберга, возвращу с благодарностью, только устрой это сегодня же, ибо завтра я уже не могу детей послать в гимназию. Я пришлю Александра вечером часов в 8 за ответом. Ты понимаешь мое положение в настоящем случае и надеюсь, не оставишь без поддержки.

Твой А. Опекушин”.

 

Упомянутый в письме Шрейберг, видимо, имел какое-то отношение к изготовлению бронзовых и гипсовых копий памятника и бюста Пушкина, о чем оповестил Опекушин публику через “Новое время”. Они продавались непосредственно в мастерской Опекушина.

К тому времени относятся два письма И. С. Тургенева, посланных Опеку­шину. 5 марта 1880 года Тургенев писал:

“Милостивый государь Александр Михайлович!

А. В. Головнин передал мне Ваше намерение почтить меня подарком экземп­ляра Вашей Пушкинской статуи, за что прошу Вас принять мою искрен­нюю благодарность. Очень буду рад лично познакомиться с Вами и иметь случай выразить Вам все мое уважение к Вашему таланту.

Примите уверения в моем сочувствии и искреннем почтении.

Ваш покорный слуга

Ив. Тургенев”.

 

Читаем второе письмо от 20 марта того же года:

“Милостивый государь,

с живейшим удовольствием узнал я из Вашего письма, что экземпляр статуи Пушкина, который Вам угодно мне назначить, готов. Все эти дни, начиная с субботы, я до часу дома и буду ожидать Вашу любезную присылку.

Примите уверения в совершенном уважении Вашего покорнейшего слуги

Ив. Тургенев”.

 

Ко времени открытия памятника статуэтки и бюсты Пушкина работы Опекушина широко разошлись в Петербурге и Москве, давая, видимо, какой-то заработок скульптору. Самая большая копия памятника, высотой почти в 2,5 метра, была сделана для Русского клуба в Варшаве.

*   *   *

В связи с историей сооружения памятника Пушкину ходили легенды поэтического, и не только поэтического, свойства. Одна из них вошла в Энцик­ло­педию Брокгауза и Ефрона. Суть ее сводилась к тому, что будто во время похорон Анны Керн (1879 г.) гроб ее повстречался с памятником Пушкину, который тогда якобы ввозили в Москву. Свидетели похорон отвергают эту версию, но все же утверждают, что, действительно, года за два до смерти красавицы, подарившей поэту счастливые минуты вдохновения, мимо окон ее дома на Тверской-Ямской медленно проследовала, наделав много шума, колесная платформа с гранитной глыбой для пьедестала памятника Пушкину. Встревоженная гиком возниц и криками собравшихся на улице зевак, уже тогда тяжело больная Анна Петровна стала расспрашивать домочадцев о причинах шума. Ей объяснили, в чем дело. Как писал артист Малого театра О. А. Правдин, “она успокоилась, облегченно вздохнула и сказала с блаженной улыбкой: — А, наконец-то! Ну, слава Богу, давно пора!”.

 

Пушкинские торжества

 

Пять лет ушло на все работы по сооружению памятника. К началу 1880 года он был готов. Его можно было открыть ко дню гибели Пушкина — 29 января. Но эта дата прежде всего воскресила бы в памяти народной пушкинскую трагедию. Решили отложить торжество до 26 мая.

Задолго до знаменательного дня в Москву начали съезжаться делегации из разных городов страны и даже из-за рубежа. Печатались и рассылались приглашения, готовились транспаранты, знамена, гирлянды и венки, наводился последний лоск на прилегающие к Тверскому бульвару улицы и площади.

А 22 мая умерла супруга Государя Императрица Мария Александровна. Пушкинским торжествам поначалу был дан отбой. В столице и в Москве с досадой говорили, что и 43 года спустя после смерти над поэтом продолжает витать злой рок. Император объявил о полугодовом трауре.

И все же открытие памятника, в конце концов, решили особенно не откла­дывать, правда, провести его надлежало с соблюдением “норм приличия”, без участия членов Царствующего Дома, исключая председателя Пушкинского комитета принца Ольденбургского.

Отмена сформированного специального поезда из Петербурга помешала многим желающим прибыть на торжества.