Предпринимались также усилия по нормализации связей в различных областях. Здесь следует особо подчеркнуть, что инициатива всегда исходила от Москвы. Вслед за установлением дипломатических отношений в 1921 году после подписания мирного договора ею намечался и ряд других практических шагов, обычно предпринимаемых в таких случаях, — расширение торговых и культурных связей. Эти вопросы неоднократно рассматривались высшей инстанцией — Политбюро ЦК партии. Так, например, решением Политбюро от 15 июня 1923 года была утверждена общая линия в отношении Польши: ставилась задача добиваться экономического сближения путём заключения выгодного для польской стороны торгового договора с предоставлением ей ряда льгот, а также ликвидации взаимных претензий по мирному договору, в частности, готовность выплатить задолженность по контрибуции Польше. 13 июля 1925 года так называемая “польская комиссия” ЦК РКП(б) принимает решение, в котором ставится задача заинтересовать Польшу, в частности, созданием проекта объединения криворожской руды и польского угля, а также подчёркивается целесообразность определённого культурного сближения и создания общества культурных связей. Однако заинтересовать польскую сторону расширением экономических связей, видимо, не удалось, переговоры о заключении торгового договора затянулись на долгие годы, и он был подписан только в феврале 1939 года.
Что касается культурных связей, то их некоторое оживление началось примерно с 1927 года, когда советские исполнители приняли участие в международном конкурсе имени Ф. Шопена в Варшаве, победителем которого стал Л. Оборин. В 1927 году Польшу посещают В. В. Маяковский, И. Г. Эрен-бург, Л. Н. Сейфуллина, в 1929 году — режиссёр московского театра для детей Н. И. Сац, в 1931 году — Б. А. Пильняк, а в 1934 году — И. В. Ильинский. В 30-е годы на гастроли в Польшу выезжали М. П. Максакова, Д. Ф. Ойстрах, В. В. Барсова. Однако культурные связи не носили постоянного характера, они неоднократно свёртывались польской стороной, например, в 1929 году с одновременной изоляцией советского полпредства в Варшаве от местной творческой интеллигенции. А в 1936 году польская сторона контакты в культурной области и вовсе прекратила. Вот что писал по этому поводу член Коллегии НКИД СССР Б. С. Стомоняков, курировавший вопросы отношений с Польшей, полпреду СССР в Варшаве Я. Х. Давтяну в своём письме от 19 апреля 1936 года:
Антисоветский курс польской политики не только не ослабляется, но, пожалуй, даже усиливается за последнее время. Польша всё больше и больше открыто перед лицом всего польского общества берёт курс против всякого сближения с Советским Союзом. Вчера мы имели сообщение о том, что в Польше запрещены какие бы то ни было переводы советской литературы. Ответственный чиновник польского МИД Кавицкий в беседе с бывшим редактором журнала “Пшеглёнд всходний” заявил, что в Польше больше не будут допущены какие бы то ни было советские книги, фильмы, пьесы и т. п. Полпредство сообщает, что Польша отказала в паспортах на поездку в СССР даже польским астрономам, собравшимся наблюдать у нас солнечное затмение. Если эти сведения верны — а как будто они соответствуют действительности, — то, очевидно, Польша решила взять курс даже против поддержания культурных связей Польши с СССР
*.
В Москве с крайней настороженностью следили за действиями Варшавы по сколачиванию и укреплению блока лимитрофных государств. Как подтверждение агрессивных намерений Польши было воспринято отклонение ею в 1926 году предложения заключить договор о ненападении. Военный переворот в Польше в мае 1926 года и приход к власти старого противника и победителя в войне 1920 года Ю. Пилсудского был, естественно, воспринят как усиление реальной военной угрозы со стороны Польши.
Обострению отношений между странами способствовали и провокации против дипломатических и консульских представительств СССР в Польше: убийство полпреда П. Л. Войкова в 1927 году, покушение на торгпреда А. С. Лизарёва в 1928 году, подготовка взрыва здания полпредства в 1930 году, нападения на генеральное консульство СССР во Львове.
