Наш Современник, 2003 № 10 - страница 63
На международной арене польская дипломатия явно действует против интересов СССР: строит козни принятию его в Лигу наций, стремится помешать наметившемуся советско-французскому сближения, по ряду вопросов блокируется с Германией, Италией и Японией, а в двустороннем плане свёртывает связи и т. п.
Завершить главу хотелось бы изложением весьма примечательного дипло-матического эпизода в советско-польских отношениях. 23 сентября 1938 года в своём официальном заявлении***** правительство СССР выразило обеспокоенность в связи со сосредоточением польских войск на чехословацкой границе и предупредило, что в случае перехода этими войсками границы и занятия территории Чехословакии правительство СССР без предупреждения денонсирует договор о ненападении с Польшей 1932 года на основании его 2-й статьи. Это предостережение было вполне правомочно, учитывая существование между СССР и Чехословацкой Республикой договора о взаимопомощи, заключённого в 1936 году. Незамедлительно в этот же день последовал ответ. Вот он:
[...] 1. Меры, принимаемые в связи с обороной польского государства, зависят исключительно от правительства Польской Республики, которое ни перед кем не обязано давать объяснения.
2. Правительство Польской Республики точно знает тексты договоров, которые оно заключило [...]*
Ну, что тут сказать. Можно, конечно, не обращать внимание на подчёркнуто высокомерный, спесивый тон польского ответа, но содержание ответа объясняет, пожалуй, главное. Во-первых, таким языком не разговаривают с государством, с которым хотят поддерживать добрососедские отношения, и, во-вторых, ответ свидетельствует также о недальновидности и отсутствии большой заинтересованности Варшавы в сохранении упомянутого в советском заявлении договора о ненападении между странами. Данный эпизод имеет продолжение. 30 сентября 1938 года Польша предъявляет Чехословакии ультиматум, требуя передачи ей Тешинской области, а на следующий день польские войска, несмотря на предупреждение СССР, вступают на чехословацкую территорию**. В истории этот шаг зафиксирован как участие Польши совместно с Германией в разделе Чехословакии, несмотря на вышеупомянутое предупреждение СCCP. Советский Союз, как известно, проявил выдержку, так и не осуществил свою угрозу денонсировать договор с Польшей, хотя её агрессия по отношению к Чехословакии состоялась. В то тревожное время делать такой шаг было сочтено нецелесообразным, поскольку могло бы окончательно бросить Польшу в германские объятия. В результате появилось сообщение ТАСС о советско-польских отношениях от 27 ноября 1938 года, в котором, в частности, подтверждалась действительность договора о ненападении 1932 года***.
Итак, предпринимаемые по инициативе Москвы попытки по нормализации отношений с Польшей наконец привели в 1932 году к подписанию советско-польского договора о ненападении. Польша продолжала намеченный ещё в 20-х годах курс на определённое лавирование между Германией и СССР. Но если тогда подобный курс отвечал, как кажется, государственным интересам Польши и исходил из реальных предпосылок послевоенной внешнеполитической, экономической и военной слабости как Германии, так и Советского Союза, то после прихода Гитлера к власти и коренного изменения обстановки в Европе дальнейшее проведение такого курса становится явным анахронизмом. Необходимо было делать выбор. Это, видимо, поняли в Варшаве, взяв, однако, курс на определённое сближение с Германией в ущерб отношениям с СССР.
Насколько такой курс был разумен и реален с точки зрения национальных интересов Польши и сохранения государственной независимости страны — показала история. Обстановка в то время в Европе была весьма и весьма сложной, и принять правильное в последствиях решение в то время было не так-то просто. Но выбор Варшавой был сделан, был сделан суверенно, и она несёт за него всю ответственность, как говорится, перед историей и в первую очередь перед своим собственным народом.
