20 ОКТЯБРЯ. Несколько дней не было тревог, но в это время немцы бомбили Москву, болею душой за Москву. Много читал о 1812 годе, о пожаре в Москве. У нас на улицах строятся баррикады на углах пересечения улиц, на первых этажах делаются амбразуры из кирпича (людей — жильцов — переселяют). Город готовится к боям за каждый квартал.
Выдали (выкупили) свинину, и вот на день у нас в рацион идет: 50 граммов свинины для первого, 200 граммов крупы, 1 кг хлеба. Добавка — немного картошки. К чаю по одному сухарику маленькому из папиного “фонда”, по кусочку сахара или конфетки. Это на четверых. Распорядок же таков: утром из самовара слабенький кофеек или чаек. Кусочек хлеба с маслицем или солькой. Часа в три обед. Бабушка варит суп на два дня. На обед небольшая тарелочка супа, треть дневной порции хлеба. На второе немного картошки или каши, когда киселек, когда ничего. В 7 часов вечера такой же чаек...
В городе многие уже начинают пухнуть, особенно те, которые отдают хлеб за табак.
23 ОКТЯБРЯ. Вечером натаскали с мамой кирпичей для печурки. Делать буржуйку железную не рационально. Мама заказала у кровельщика железную трубу.
9 НОЯБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ. Спали долго. Метет пурга. Был обстрел. Город обрел вид своеобразной крепости, даже большие окна в магазинах заложены мешками с песком и обшиты досками. Часов в 8 вечера на улицах почти нет людей. Иногда в темноте слышно: “Стой! Кто идет?” Это патрули из рабочих отрядов охраняют спокойствие города. Разрешается движение пешеходов с пяти утра и до десяти часов вечера. Мы ведь живем в нескольких километрах от фронта. И днем и вечером иногда слышны приглушенные канонада или отдельные выстрелы — воюют! Город рано погружается в темноту, не увидишь блеска купола Исаакия, шпилей Адмиралтейства и Петропавловки — закрашены. Не увидишь памятники Петру, Николаю Первому и другим — они обложены песком и обшиты досками. Увезли куда-то коней с Аничкова моста.
10 НОЯБРЯ. Встал пораньше, бабушки и мамы нет. Согрел самовар, сам попил чай с картофельными котлетками, с добавленным “меланжем”*. Оставил и Лиде, проснется — сама себя обслужит. Пошел в школу...
12 НОЯБРЯ. И в школе изменения. Сегодня суп капустный уже продается
с вырезкой
талона на крупу в 25 граммов, хотя в тарелке не было ни крупинки. За 100 граммов вареных макарон вырезают 50 граммов крупы. На уроке математики можно ребятам дать задачу: на сколько дней их жизни хватит карточки, если вырезать у них, иждивенцев, в день по 50 граммов крупы? Без “вырезки” можно было купить только по одному стакану чая с конфеткой по 7 копеек (по два — нельзя).
По радио говорили, что Ленинград находится в немецкой блокаде и подвезти продукты никак нельзя. Но ленинградцы должны все претерпеть для достижения победы над врагом, как терпело и отстаивало город население в 1918 году, когда к нему рвался Юденич. Наши части стараются оттеснить немцев от города, для этого нужно делать больше снарядов, пушек и другого оружия...
13 НОЯБРЯ. Сегодня рабочим выдают по 300 граммов хлеба, всем остальным — по 150. Сходил в магазин и получил на два дня 1200 граммов. Хлеб теплый, сырой и очень тяжелый (получилось немного больше кирпичика). От папы давно не получали весточек. Где он, бедный? Мы-то хоть кучкой. Сначала он писал, что находится на трудовых работах в Смоленской области, в хозчасти, в связи с инвалидностью. Потом перевели куда-то под Москву. Мама хотела послать посылку, собрала теплое белье, носки, рукавицы, немного сухариков (пока это еще его сухари), шоколаду (из нашего резерва), папирос, чтобы угостил товарищей по службе. Но адреса нет...
14 НОЯБРЯ. Ночь была морозная и очень звездная, день ясный. По радио сообщили, что в городе обезвредили крупную шпионскую организацию. Она получала задания “разлагать” людей и устраивать диверсии.
16 НОЯБРЯ. Начал работать — электромонтером. Получил 40 рублей. Прикинул: сколько же на них можно купить хлеба? Сейчас все расчеты ведутся исходя из цены на хлеб. А я толком и не знаю, сколько стоит хлеб на черном рынке. В магазинах же цены пока неизменные, хотя и идет война!
