26 ИЮНЯ. По Ленинграду началась охота за подозрительными личностями. Конечно, большинство пойманных оказались честными советскими людьми. Но бдительность! Нас предупреждали и раньше... Вечером мама проводила Лиду в эвакуацию с детьми Гознака в Тихвин.
8 ИЮЛЯ. В Ленинграде почти каждый день бывают тревоги, но самолеты не появляются над городом, их отбивают.
Нормы на хлеб установлены следующие: рабочим — по 800 граммов, служащим — по 600, иждивенцам и детям — по 400 граммов. Сначала за хлебом были очереди: якобы продавцы не привыкли быстро продавать по карточкам, потом очереди исчезли.
Наряду с обычными магазинами есть и “коммерческие”. Хлеб в них стоит 2 рубля 50 копеек, булка — 5-80, масло — 50 рублей. Мы “коммерческое” не берем — нам пока хватает нормы...
17 ИЮЛЯ. Папе пришла повестка — явиться в клуб Ногина на проспект Огородникова. Оттуда — на Обводный, в клуб Цюрупы. Послал маме записку, чтобы срочно ехала за Лидой в Тихвин. И мама уехала. Когда Ленинград оказался в окружении, мы все поняли, как папа был прав, послав маму за Лидой!
Вечером папу направили на Тучкову набережную. Я его провожал, шел рядом со строем. Там их посадили на баржу и ночью отправили куда-то по Неве. Я вернулся в пустую квартиру.
22 ИЮЛЯ. Месяц войны, а сколько событий! Как немцы прут! Как меняются военные направления!
Мама рассказывает, какой трудный путь был до Тихвина, ведь в сформированные вагоны с эвакуированными провожатых не пускают! Ехала и на паровозе, и в тендере. Обратно, с Лидой, не легче. Попали в вагон товарняка, в котором возили то ли мазут, то ли солидол...
1—2 СЕНТЯБРЯ. Какие мы умницы — взяли с огорода все, что смогли, что не успели еще разворовать: и картошку, и капусту... и даже зеленые листья капусты — ее называют “хряпа”. Да и папа молодец: оставил нам почти целый мешок сухарей, размочишь сухарик — и пей с ним чаек! Он не выбрасывал ни корочки белого, ни кусочка черного, сушил в газовой духовке, чтобы летом свезти на дачу хозяйке для коровы. А вот пригодились и нам!..
8 СЕНТЯБРЯ. Слышал от солдат, что у нас есть такая сила, которая может все смести! Где-то под Ленинградом вроде бы ударили так, что на громадной территории земля горела, люди все бросились бежать, а некоторые даже сходили с ума! Это что-то похоже на тысячи термитных зажигалок. Такие вот слухи ходили по городу!*
15 ОКТЯБРЯ. Я стоял в подворотне с тетей Варей, управдомом и Крицким, соседом. Когда упали зажигалки, управдом побежала на чердак посмотреть, не попало ли что к нам. Я увидел, что у гаража горит зажигалка, побежал с Крицким, но у песка лопаты не оказалось. Крицкой побежал за ней. А я набрал руками песок в кубанку и стал тушить зажигалку, так и потушил. Полетела новая серия где-то поблизости. Прилег на тротуар рядом с домом. Новой порцией песка потушил зажигалку. Некоторое время я ходил, как пьяный и слепой, с черными кругами в глазах. Это меня ослепила зажигалка. Думал, что совсем уж ослеп, но через некоторое время все прошло. Новая серия зажигалок попала во двор казарм на углу Первой Красноармейской и проспекта Красных Командиров. Загорелись дрова и патроны. Через улицу долгое время был слышен треск патронов. Сева Давыдов живет там и рассказал, что кроме зажигалок их засыпали ржавыми гвоздями. Потом слышал, что немцы сбрасывают куски рельсов, шпалы, камни и бомбы с песком, а еще сбрасывают металлические стержни, как напильники. Это не для поражения ли людей, которые тушат пожары, не для устрашения ли? Они производят своеобразный свист и вибрирующий шум... В городе поговаривают о немецких листовках, якобы сбрасываемых с самолетов.
Советские дамочки,
Не копайте ямочки —
Пойдут наши таночки,
Зароют ваши ямочки.
Ленинградские матрешки,
Мойте окошки — не будет бомбежки.
А может, кое-что придумывают и внутри города.
В Ленинграде сохранились столовые, где можно поесть без карточек, там большие очереди. Готовят супы из соевых бобов и зеленой капусты (хряпы). Продают и дуранду (жмыхи), но за ней очереди с 5 часов утра.
