К ней подскочил Кусик, взял за руку и отвел в сторону, горячо бормоча что-то про согласование, скромный подарок, дружбу и европейские ценности.
— Да я не против, молодой человек, — послышалось от нее. — Но я — уборщица, я ничего про это не знаю, я с ночной смены иду. Вы бы позвонили в приемную послу.
— Да звонили мы уже! Без толку все! — теперь уже без всякого пиетета гавкнул на нее Кусик.
— Ну, что ж, значит, вас не хотят здесь видеть, — желчно ответила ему уборщица и неспешно пошла дальше со своим стаканчиком кофе, отпивая на ходу.
Я пошел искать Дину и нашел ее за кустиками возле фасада посольского здания. Она улеглась на небольшую лужайку и самым наглым образом загорала, подставляя лицо, руки и плечи робкому еще апрельскому солнышку.
Я присел рядом с ней на травку.
— Действительно, цирк. Спасибо за приглашение, отличная история получилась.
— Это еще не конец, — отозвалась она, не открывая глаз. — Сейчас выяснится, что они перепутали день недели.
— Да ладно? Почему ты так думаешь?
— Потому что представители молодежного крыла партии Петра Порошенко — абсолютные идиоты, у которых всегда и все делается через жопу, — громко ответила она, ничуть не стесняясь того обстоятельства, что идиоты стояли неподалеку и жадно прислушивались к любым звукам.
Кусик опять куда-то звонил, и опять там, похоже, сбрасывали звонок.
Внезапно снова распахнулась посольская дверь, и охранник с мятой со сна красной физиономией злобно гаркнул всем, отдельно косясь на нас с Диной:
— Здесь нельзя собираться! Идите на пляж загорать!
Дина лениво перевернулась на живот:
— Почеши мне вот здесь спинку, пожалуйста, — она показала, грациозно изогнувшись, на правую лопатку. — Чешется, сил нет.
Я осторожно почесал там, косясь на охранника.
— Мы ждем господина посла, мы должны вручить ему подарки, — услышал я снова жалобный голос Кусика.
— Здесь нельзя никого ждать! Идите ждать посла с заднего входа, там можно, — ответил охранник, продолжая сверлить взглядом нас с Диной.
Под его тяжелым взглядом я еще раз почесал ей правую лопатку.
— О, да, вот здесь, хорошо! Еще, еще, спасибо! — благодарно отозвалась Дина.
Пионеры Порошенко со вздохами подобрали свои корзинки и поплелись туда, куда указал охранник. Следом с деловым видом быстро прошел Кусик, потом неспешно потянулась пресса.
Я встал, поднял с травы камеру и посмотрел на Дину. Она снова повернулась на спину и простонала, потягиваясь:
— Эх, сейчас бы поспать пару часиков.
Потом она пружинисто вскочила на ноги, отмахнувшись от моей галантно протянутой руки.
Из-за кустов появилась вечно недовольная физиономия Олексия.
— Идем, или что? — спросил он Дину, с недобрым прищуром глядя на меня. До меня дошло, что он ревнует.
— Идем, идем.
Мы отправились в обход здания следом за всеми.
Задний вход в посольство представлял собой небольшой дворик, огороженный высоким забором. В заборе имелась калитка, а рядом звонок. В этот звонок теперь и названивал Кусик каждые три-четыре минуты, пока во двор не вышел карабинер в форме и с пистолетом в белоснежной кобуре на боку.
Кусик подбежал к решетке, едва не прижимаясь к ней от желания оказаться по ту сторону.
— Прекратите хулиганить, — крикнул карабинер Кусику по-английски прямо в лицо через решетку. — Стоп ит!
— Мы донт хулиганить! Мы дарить господину послу подарки, гешефт, гифт! — забормотал функционер.
— Ждите и не хулиганьте больше, — строго сказал карабинер по-русски и ушел.
Кусик закрыл расстроенное лицо от моей камеры и отошел в сторону, прислонившись к забору.
Минут через пять с нашей стороны к забору подошел мужчина в деловом костюме и дипломатом в руках. Он смотрел строго перед собой, даже не пытаясь разглядывать нашу, столь любопытную, на мой взгляд, публику.
Он нажал на звонок. Никто не отозвался, и он снова нажал на звонок, потом прошелся от забора в сторону, задумчиво оглядываясь, и почти сразу во двор выбежал давешний карабинер.
— Ты зачем опять хулиганишь?! — крикнул он Кусику.
— Это не я, это вот он, — испуганно показал Кусик на невозмутимого мужчину с дипломатом.
Со стороны прессы донеслись очередные смешки.
