Джессика ввела номер.
«Введите код выбора. Вы можете в любое мгновение прервать разговор. Чтобы справиться о текущем балансе и вашей платежеспособности, наберите единицу. Сведения о чеках можно получить, набрав двойку. Цифра три позволит вам узнать о последних поступлениях на ваш счет. Данные по карточкам „Виза“ станут доступными, если вы наберете шестерку».
Джессика решила начать с расходов, а потом взглянуть на чеки. Когда она набрала шестерку, раздался голос: «Переводной вексель „Виза“ на двадцать восемь долларов пятьдесят центов отсрочен до двадцать восьмого мая. Переводной вексель „Виза“ на четырнадцать долларов семьдесят пять центов отсрочен до двадцать восьмого мая».
Машина не сообщила, откуда поступали деньги. Не сообщит она и об оплате чеков. А знание сумм само по себе ничего не дает.
«Переводной вексель „Виза“ на три тысячи четыреста семьдесят восемь долларов сорок четыре цента отсрочен до двадцать седьмого мая».
Джессика замерла. Три тысячи долларов? За что? Она положила трубку, нажала кнопку повторного набора и ввела код доступа к счету.
«Введите код выбора».
На сей раз она набрала ноль, чтобы связаться с отделом обслуживания клиентов.
— Доброе утро, — нараспев произнес приятный женский голос. — Вам нужна моя помощь?
— Да. На моей карточке «Виза» расход на три с лишним тысячи долларов. Я хочу знать, кто предъявил такой счет.
— Номер счета, пожалуйста.
— Девять восемь два три три четыре.
Послышалось щелканье клавиш.
— Ваше имя? — спросила служащая.
Джессика взглянула в декларацию. Слава Богу, счет общий.
— Кэрол Калвер, — ответила она.
— Минутку, миссис Калвер.
Новые щелчки.
— Да, вот эти сведения. Три тысячи четыреста семьдесят восемь долларов сорок четыре цента — счет из магазина «Сыщики и шпионы», Манхэттен.
«Сыщики и шпионы»? Что за чертовщина?
— Спасибо, — сказала Джессика.
— Что-нибудь еще, миссис Калвер?
— Да. Мы с мужем держим все сведения в домашнем компьютере. Боюсь, там какие-то неполадки с диском. Вы можете сообщить мне о последних чеках, выписанных по счетам?
— Конечно.
Щелк-щелк-щелк.
Чек номер сто девятнадцать на двести девяносто пять долларов для «вольво» выписан двадцать пятого мая. Взнос за машину.
— Чек номер сто восемнадцать на шестьсот сорок девять долларов для торговцев недвижимостью «Гетэуэй» также выписан двадцать пятого мая.
— Погодите-ка. Вы сказали «Гетэуэй»?
— Да, совершенно верно.
— Там есть их адрес?
— Боюсь, что не располагаю такими сведениями.
Они бегло проверили остальные чеки за май. Ничего примечательного. Поблагодарив женщину, Джессика повесила трубку.
649 долларов — «Гетэуэй», 3478 долларов 44 цента — «Сыщикам и шпионам»? Странностей выявляется все больше. В дверь постучал Эдвард.
— Можно? — спросил он.
— Входи.
Эдвард вошел в отцовский кабинет, понурив голову.
— Извини за позавчерашнее, — пробормотал он и захлопал своими «отпадными» ресницами. — За то, что смылся.
— Ничего страшного.
— Ты наступила всем на любимую мозоль, когда начала задавать свои вопросы.
— Их надо было задать, — возразила Джессика. — Я думаю, тут все взаимосвязано. Что случилось с Кэти? Что случилось с отцом? Почему Кэти так изменилась?
Эдвард поморщился и покачал головой. Сегодня на нем была тенниска с изображением бобра и теленка.
— Ты не права, — сказал он. — Смерть отца не имеет к Кэти никакого отношения.
— Возможно, — согласилась Джессика. — Но узнать об этом я могу только от тебя.
— Мне не очень приятно говорить на эту тему.
— Родной сестре мог бы и довериться.
— Мы никогда не были очень близки, — упрямо ответил Эдвард. — Ты ведь дружила с Кэти, а не со мной.
— Ты тоже дружил с Кэти, а не со мной, — сказала Джессика. — Но я все равно люблю тебя.
Они надолго замолчали.
— Не знаю, с чего начать, — нарушил тишину Эдвард. — Она перешла в выпускной класс, ты только-только перебралась в Вашингтон, а я учился в Колумбийском университете и снимал квартиру вместе со своим дружком Мэттом. Ты его помнишь?
— Разумеется. Кэти два года встречалась с ним.
— Почти три, — поправил ее Эдвард. — Мэтт и Кэти были чем-то вроде пришельцев из другой эпохи. Они провели вместе три года, а он так и не… так и не опустился ниже шеи. Ни разу. И вовсе не из-за недостатка настойчивости. Мэтт в этом отношении ничем не отличался от других моих приятелей и иногда подкатывался к ней, но Кэти не подпускала его слишком близко.
