Майрон и Ларри переглянулись; в их взглядах читалось одно и то же: «Напыщенный осел».
— А еще позвольте добавить, — продолжал Отто, — что наш товар должен не только хорошо смотреться. Если, к примеру, наша команда возьмет суперкубок, но при этом крупно оскандалится из-за употребления наркотиков или каких-нибудь любовных похождений, то общая стоимость товара может снизиться.
— Ты не мог бы для наглядности начертить диаграмму? — спросил Майрон. — А то я, кажется, не совсем улавливаю суть.
— Суть в том, что снимок, помещенный в грязном журнальчике, с нашей точки зрения, уменьшает ценность Кристиана, — объяснил Отто.
— Но ведь на снимке вовсе не он.
— Там запечатлена его невеста.
— Бывшая невеста.
— Его невеста, исчезнувшая при загадочных обстоятельствах.
— Мы с Кристианом готовы рискнуть, — заявил Майрон. — Тираж журнала маленький, да к тому же он еще в типографии. По нашему мнению, журнал вообще не выйдет в свет.
Отто отхлебнул «севен-ап». Похоже, напиток пришелся ему по вкусу: он даже крякнул, как будто озвучивал рекламный ролик.
— Но газеты могут докопаться.
— Не думаю, — ответил Майрон. — Мы с Кристианом уже обсуждали это и придерживаемся одинаковых точек зрения.
— Стало быть, вы оба дураки.
Покров внешней благопристойности скользнул вниз.
— Не очень-то ты любезен, Отто.
Маска вернулась на место, лицо Отто сделалось гладким, как стекло автомобиля.
— Позволь напомнить тебе, что мы уже обсуждали этот вопрос, Майрон. Слушай меня внимательно, если можешь. Ты должен был снизить указанную в соглашении цену на треть. В противном случае я публикую снимок мисс Калвер в костюме Евы, и столь удачная карьера твоего футболиста разлетается в пух и прах.
— Но мой футболист не совершил ничего предосудительного, Отто. На снимке запечатлена Кэти Калвер.
— Это не имеет значения. Малейшее недоразумение, и рекламные агенты тотчас начинают воротить носы. Запомни, Майрон: для деловых людей внешнее благообразие куда важнее сущности.
— Видимое против сущего, — пробормотал Майрон. — Это надо записать.
Отто достал из кармана свой вариант контракта и сказал:
— Давай подписывай, да не тяни.
Майрон только улыбнулся.
— Подписывай, иначе я тебя изничтожу.
— Едва ли, Отто, — ответил Майрон и принялся расстегивать рубашку.
— Ты чего это?
— Не возбуждайся, Отто, дальше третьей пуговицы дело не зайдет. Вполне достаточно, чтобы ты разглядел вот эту штуку. — Он похлопал пальцем по маленькому микрофончику, прикрепленному к груди.
— Какого черта…
— Это «жучок», Отто. Он соединен проводком с магнитофоном, который я засунул за пояс. Ты можешь обнародовать фотографию, это твое дело. Повредит она Кристиану или нет — трудно сказать. А я, в свою очередь, обнародую запись да еще притяну тебя, жалкого придурка, к суду, если Кристиан по твоей милости понесет какой-нибудь ущерб. А вдобавок ко всему я позабочусь, чтобы тебя упрятали за решетку за шантаж и вымогательство. — Майрон улыбнулся. — Мне давно хотелось владеть студией звукозаписи. Там всегда крутится куча телок, верно, Отто?
Берк смерил его ледяным взглядом.
— Ларри.
— Да, мистер Берк?
— Забери у него пленку. Если надо, примени силу.
Майрон взглянул на Хэнсона и сказал:
— Здоровый ты парень, Ларри, и, насколько я знаю, когда-то был едва ли не самым жестким защитником в истории этой игры. Но если ты вылезешь из своего кресла, я упрячу тебя в гипс.
Ларри Хэнсон молча кивнул. Он не испугался. Но и не двинулся с места.
— Нас же двое! — подзуживал его Отто. — И я могу позвать на подмогу охрану.
— Едва ли, мистер Берк. — Ларри еле сдерживал улыбку. — Не думаю, что горстка охранников сможет нагнать на него страху. Верно я говорю, Майрон?
— Похоже на то.
— По-моему, надо подписать его контракт, мистер Берк. Полагаю, это будет наилучшим выходом для всех нас.
— Я даже набросал черновик заявления для прессы, — подхватил Майрон. — Там говорится, что Кристиан очень рад защищать цвета такой выдающейся и знаменитой команды, как «Титаны».
Отто задумался.
— Ты отдашь мне пленку, если я поставлю подпись? — спросил он.
— Вряд ли.
— Почему?
— Можешь оставить себе журнал, а пленка пусть будет у меня. Считай, что мы располагаем кое-какими средствами взаимного устрашения. Эдакий пережиток холодной войны.
