— Возможно, кто-то раскрыл замысел Адама еще до отправки журналов.
— Отто Берк?
Уин пожал плечами.
— Но ведь Отто никак не связан с Кэти Калвер, — сказал Майрон.
— Насколько мы знаем, нет. А это, в свою очередь, подводит нас к третьей части дела, состоящей из одних неизвестных величин. С моей точки зрения, главная из этих неизвестных величин — Нэнси Сират. Можно предполагать, что она вооружила Адама Калвера ценными сведениями. Но мы не знаем, кто ее убил. И что она имела в виду, когда говорила Кристиану о необходимости скорейшего воссоединения сестер. И уж совсем понятия не имеем о том, почему на ее хладном трупе были найдены волосы Кэти Калвер.
Уин снова оглядел свою прическу и нашел ее безупречной. Он улыбнулся собственному отражению, подмигнул и едва не расцеловал зеркало.
— Кроме того, мы не знаем, зачем Адаму Калверу понадобилась эта лачуга в дремучем лесу. Он вполне мог впасть в такую ярость, что начал отлавливать подозреваемых и допрашивать их на свой лад. Может, ему пришло в голову отомстить за эти гнусные фотографии людишкам вроде Гэри Грейди и Джуниора Гортона. Но мой разум почему-то отказывается безоговорочно принять любое из этих предположений.
Майрон тоже считал, что эти умозаключения были далеко не безупречны.
— И вот наконец мы подходим к последней неизвестной величине. Самой значительной из всех неизвестных величин: мисс Кэти Калвер. Жива ли она? Ее ли это происки? Замешана ли она в деле хоть как-нибудь? — Уин взял с клавесина рюмку и отпил из нее. Подержав коньяк на языке, он проглотил его и сразу добавил: — Это все.
Воцарилось молчание. Майрон снова прокрутил в уме все известные ему обстоятельства и события. Картина не изменилась.
Уин пытливо взглянул на него.
— Это было упражнение для мозгов, Майрон. Своего рода испытание на сообразительность.
Майрон не ответил.
— Ты знаешь, что произошло. Ты знал это, прежде чем я успел сказать хоть слово.
Майрон протянул Уину телефонный аппарат.
— Отмени свое свидание. Сегодня у нас будет много работы.
На панихиду Майрон опоздал, поэтому тихонько встал за колонной. Ему отчаянно хотелось принять душ, побриться и вздремнуть. Это было видно даже со стороны.
Джессика сидела на передней скамье, слева от матери. Эдвард устроился по другую сторону. Все трое плакали.
Священник привычно отбубнил шаблонный заупокойный речитатив, как это сделал бы заурядный актер, вызубривший свои реплики. Не было ни гроба, ни принаряженного покойника с мирно сложенными на груди руками. Отсутствие привычного реквизита, похоже, смущало преподобного отца. Он сопровождал свои реплики жестикуляцией, осеняя воображаемого усопшего крестными знамениями, и забавно спохватывался, когда вспоминал, что никакого усопшего перед ним нет.
Майрон продолжал незаметно стоять поодаль. Народу в церкви было полно. Пол Дункан сидел во втором ряду, позади Кэрол. Иногда он клал руку ей на плечо, но почти сразу убирал. Дань внешним приличиям. Рядом с Полом, склонив голову, сидел погруженный в молитву Кристиан. Чуть дальше, через несколько рядов, расположились Отто Берк и Ларри Хэнсон. Они умели играть на зрителя. Газетчики не преминут отметить, что Отто Берк «принимает близко к сердцу личное горе каждого своего игрока». Что ж, имидж — великое дело.
Уин пристроился в задних рядах. Справа от него сидела Солли Ли. Лицо китаянки вытянулось, казалось, ее так и подмывает достать сигарету. Вчера поздно ночью Майрон еще раз беседовал с Солли. Она выполнила его просьбу и провела исследование. Подозрения Майрона подтвердились.
Декан Гордон и его благоверная Мадлен уселись слева, поодаль от прохода. У декана был угрюмый вид. Мадлен Гордон неплохо смотрелась в черном. Майрон разглядел в толпе еще несколько знакомых лиц, но имен их обладателей он не помнил и не мог сказать, откуда они пожаловали. Да это и не имело значения.
Напоследок священник малость порассуждал о загробной жизни, воле Божьей и воссоединении с душами любимых на небесах. Джессика сотрясалась от рыданий, и никто не обнял ее, не утешил. Она казалась крошечной и хрупкой. Майрон ощутил ком в горле.
