Подписано сего 14 марта 1851 года.
Марк Джон Генри Сопвит».
Тилли поднялась первой и, обернувшись, протянула руку Бидди, чтобы помочь ей встать — эта женщина была так потрясена услышанным, что не могла самостоятельно даже пошевелиться. За ними встали и остальные: Кэти, Пег, Фэнни, Билл, Артур и Джимми Дрю и, наконец, Фред Лейберн.
Люк и Джон стояли перед столом, глядя на мистера Блэндфорда, суетливо приводящего в порядок свои бумаги.
— Благодарю вас, сэр, — сказал Люк.
Мистер Блэндфорд молча глянул мимо молодого человека — туда, где сидела его сестра: спина выпрямлена, руки, лежащие на коленях, мертвой хваткой вцепились в ткань платья. Затем адвокат произнес:
— Я не являюсь автором завещаний, я всего лишь фиксирую пожелания моих клиентов. Покойный мистер Сопвит, смею заметить, очень настаивал на том, чтобы его воля была выражена его собственными словами.
— Я понимаю, сэр… и полагаю, что мой отец… мой отец принял справедливое решение. И совершенно верно то, что я и моя сестра действительно не нуждаемся в деньгах. Хотя, конечно, — Люк коротко хохотнул, — то, что человек может иметь их чересчур много — вопрос достаточно спорный.
— Да-да, — кивая, согласился адвокат. — Это вопрос спорный, однако нехорошо, когда денег уж очень много. Руководствуясь личным опытом, могу сказать, что это действительно нехорошо.
— Вероятно, вы правы, сэр. Но я рад, что отец позаботился о Джоне. — Люк повернулся к брату.
Лицо Джона было розовым от волнения.
— О… о…отец был очень д…добр ко мне, — выговорил он. — Я у…удивлен. Он и п…п…правда позаботился обо мне.
— Да-да, — кивая, подтвердил мистер Блэндфорд. Вставая, он взял свой портфель, вышел из-за стола и прежде, чем выйти, на мгновение задержался перед Джесси-Энн. — Всего наилучшего, сударыня.
Женщина не ответила, окаменев, она смотрела на адвоката немигающим, ненавидящим взглядом, и когда Люк пошел проводить его, она медленно повернула голову им вслед, оставаясь в той же позе. Но стоило двери закрыться, Джесси-Энн вскочила и, как армейский сержант, взбешенный ослушанием солдата, зашагала туда-сюда по ковру.
Когда она в третий раз прошла мимо Джона, он осмелился посочувствовать ей, хотя на самом деле не совсем понимал, почему, собственно, нужно выражать ей сочувствие.
— Мне о…о…очень жаль, Джесси-Э…
— Замолчи! Заткнись! — рявкнула она, не давая ему договорить.
Пока Джон, широко раскрывая рот, силился произнести что-то в ответ на оскорбление, дверь открылась, и Люк, войдя, оказался лицом к лицу с разъяренной сестрой.
— Это ужасно, отвратительно! Ты знал хоть что-нибудь обо всех этих интригах? Эта женщина! Эта…
— Ради Бога, угомонись, Джесси-Энн. Глядя на тебя, можно подумать, что ты исполняешь какую-то роль на сцене. Господи, ты ведь не нуждаешься в деньгах. Отец написал сущую правду.
— Дело не в этом!
— А в чем? Скажи, если знаешь. — Голос Люка была спокоен и холоден; сейчас с ней говорил не ее брат, а офицер.
На мгновение Джесси-Энн пришла в замешательство. Ее лицо подергивалось, рот беззвучно открывался и закрывался, но, в конце концов, она все же выговорила:
— Дело в том, что он оказал этой женщине предпочтение перед нами — своей плотью и кровью.
— А… а… а, с…собственно, что такого мы для него сделали? Скажи, что? — Джон ткнул указательным пальцем в сторону сестры. — И н…не смей больше кри…кричать на меня, иначе я не о…о…отвечаю за пос…последствия.
Люк наблюдал за младшим братом с безмятежной улыбкой, казалось, говорившей: «Господь на твоей стороне». Джесси-Энн на несколько секунд замолчала, но сбить ее с намеченной цели уже не могло ничто.
— Она не останется здесь! — выкрикнула она.
— Отец ясно выразил свое желание — Мэтью должен оставить ее в доме в качестве экономки.
— Но, милый мой Люк, Мэтью нет здесь, не правда ли? А в его отсутствие заниматься всеми делами приходится нам. Собственно говоря, ими должен был бы заняться ты, но ведь ты завтра возвращаешься в полк, ведь так? А Джон, — она небрежно махнула рукой через плечо, — едет с тобой в Лондон. Получается, что я единственная, кто может взять на себя все заботы. И вот что я вам скажу. Я была заранее уверена, что отец оставить поместье Мэтью, и поскольку я знала, что он не сумеет добраться сюда вовремя, я написала ему, что с удовольствием буду заниматься всем сама до тех пор, пока он не приедет.
