И пошел за клубочком работник. И привел его клубочек в царство пресветлого месяца. Покуль хозяина дома не было, — караулить он пошел на ночь, — а женка месяцева и говорит:
— Не могу я помочь тебе, а дам я тебе клубочек да шелковый платочек, и дай ты этот платочек моей старшей сестре. А в мужьях у ней красное солнце, може, она в чем поможет.
Пришел с караула месяц, и до того он полюбил работника, и работник месяца полюбил. На другую ночь за месяца караулить на небе взялся. А месяцу-то на руку, чего ночь не поспать! Дошел до середки неба, видит — Егорий, на паству выехавши, сам в кустах спит, а конь просто пасется. Вспомянул, как его дарма просил сноп в бариновом поле нажать, думает:
— Я тебя выучу!
И давай Егория палкой колышматить. Егорий как вдарил бежать, и коня оставил; а работник за ним. Видит — Миколай-угодник куда-то идет. Он к Миколаю. Миколай от него. Подобрал подрясник, потуда его и видали; узнал работника-то Миколай. Пришедши с караулу, и рассказывает месяцу. А тот смеется.
На третий день ушел работник, а привел его клубочек в царство красного солнышка, а управляющий все с ним идет рядом да пыхтит, — толст дюже был. Вручил солнцевой жене платочек и докладывает все как есть.
— Могу, — говорит, — помочь, только надо сначала у мужика моего допытаться.
Пришло солнце, баба блинов напекла, ужинать сели.
— Могу, — говорит, — помочь, коли завтра за меня по небу походишь.
— Могу, — говорит работник.
— Только, — говорит солнце, — как дойдешь до середки неба, увидишь там стол, а на том столе кружка с водой и просвирка. Так ты, — бает, — коли есть захочешь, половину мне оставь, не то на другой день без еды меня оставишь.
— Ладно, будь покоен, — говорит работник, — в самом аккурате будет.
А сам думает:
— Не больно-то послушался, когда я тебя просил на бариновом поле!
Дошел до середины неба и видит все как есть: и стол, а на столе кружка с водой и просвирка. Взял да и съел все, а к вечеру домой воротился.
— Вот что, — говорит солнце, — иди ты сегодня в полночь на перекресток, схоронись за столб, а сам нишкни. И аккурат в полночь черти поедут, — кажинную у бога ночь они богачей объезжают. Как поровняются черти со столбом, выскочи из-за столба, выбей из хомута крайнего коня, а заместо его своего управляющего в хомут втисни. А там увидишь, что будет.
И вот аккурат в полночь слышит работник, как во весь дух четверка едет, а в тарантасе черти сидят, в балалайки играют, в заслонки бьют, а коней тех хлещут нещадно. И только эти поровнялись со столбом, выскочил работник, дерг крайнего коня, а черти и обпамятоваться не успели, как разом всадил в хомут управляющего. Черти погнали, а конь в баринова отца обернулся.
Плачет, кричит:
— Кажинну ночь так ездят на богачах, а приехавши, воду заставляют возить. А все из-за богатства, которое зря зарыли. Ворочайся, — бает, — живей, все мое богатство зарыто в переднем углу под киотом; а за то, что ты освободил меня теперь от муки, возьми половину богатства.
А черти уж обратно едут. Управляющего оставили, а барина опять впрягли.
А управляющий еле дышит.
Воротился работник к барину, а барин глазам своим не верит. Только когда клад отрыли, поверил.
Зависть забрала барина, не хочет отдавать половину добра. А в сундуках доверху червонное золото набито. Работник говорит:
— Спроси управляющего.
— Да где же он?
— Да глянь.
Ажно обомлел барин. Посылал жирного, с брюхом, а теперь моща мощой.
— Вот, — говорит, — барин, один часок черти поездили, да и то высох. А каково было твоему батюшке! Ох, тяжело там скупердяям! Не тянись и отдай половину…
Ужаснулся барин и все золото отдал своему работнику. А работник пошел в избу, перекинул через голову торбину с кусовьем, а она в бабу обратилась. А потом они обвенчались. Тут и сказке конец.
