Она двинулась прочь. Вскочив с места, он бросился за ней, объятый противоречивыми чувствами. Больше так продолжаться не могло.
— Полина, вы отлично знаете, что заставило меня поехать в Лукку. Я поехал ради вас!
Ну вот. Наконец-то всё вышло наружу. Он надеялся, что она будет тронута его признанием и скажет, почему не приехала к нему.
Но Полина смотрела на него так, будто он сошёл с ума.
— Ради меня? Что это значит, сэр Нил?
Полковник начал заикаться от волнения:
— Я думал... я думал, вы приедете в Лукку. Вы дали мне понять на балу... Разве не помните, Полина?
— Я не помню ничего, — она гордо вскинула голову. — И если вы намекаете, полковник, что я, урождённая Бонапарт, а в замужестве Боргезе, договорилась с английским шпионом встретиться с ним в каком-то итальянском городке, то вам лучше навсегда забыть об этом!
Она была само достоинство и оскорблённая добродетель, но искорки в её глазах раскрыли ему правду.
— Вы дьявол! — прошептал он и стал надвигаться на неё, обуреваемый яростью и страстью. Просто изнасиловать её, подумал он, будет недостаточно. Но она остановила его взглядом, как иногда человека останавливает пощёчина.
— Стойте, где стояли, полковник, иначе я позову гвардейца. Да, сэр Нил, возможно, я дьявол. Но я, урождённая Бонапарт, никому не позволю сделать ничего плохого моему брату, великому Бонапарту. Вы шпионили за ним, вы плели заговоры и рассказывали о нём всякие небылицы. Вы настроили весь мир против него. Вы — ничто. Он — величайший из всех людей. Вы могли задержать его, когда он уже принял решение, и я сказала себе: «Я очарую этого шпиона, сделаю его своим рабом и отошлю с острова». Наполеон ничего не знал об этом. Даже теперь он не знает, что это я помогла избавиться от вас. Разумеется, в конце концов вы бы уехали — ведь вы же не можете вечно жить без прекрасной Бернотти? Но это я — Полина Бонапарт — выбрала время вашего отъезда и подарила Наполеону свободу. Я внесла свою скромную лепту. И вы удивляетесь, сэр Нил, что я крайне горда и счастлива этим?
Потом, после столь горячего монолога, эта странная женщина внезапно поникла, увидев на лице полковника скорбь. Ей стало жаль его: он стоял перед ней как провинившийся солдат перед своим командиром.
— Всё это правда, — пробормотала она, — Но вы меня извините. Я могла бы любить вас, Нил. Мне кажется, я немного вас люблю.
Она опустила голову и застыла перед ним в позе кающегося грешника.
Последние её слова и её поза смягчили боль. Чувство собственного достоинства полковника не было унижено, ведь она, как и он, разрывалась между Любовью и Долгом. Он медленно подошёл к ней, чтобы поцеловать её, простив и забыв обо всём.
Но в этот момент открылась дверь и вошла мадам Мер.
— У меня несколько писем, — сказала она, — и если полковник будет столь любезен... Вы ведь едете в Италию?
— В любом случае, — пролепетала Полина. — Я ещё не написала своё письмо. Вы можете немного подождать, сэр Нил?
— Я подожду, — смиренно ответил он.
Он терпел полчаса. Но всё же дождался от неё поцелуя.
Глава 18
НЕВЕЗЕНИЕ «ПАРТРИДЖА»
— Две фелуки приближаются по левому борту, сир.
В течение всего дня корабли маленького флота Наполеона собирались вместе, и к четырём часам после полудня бриг «Инконстант» оказался вновь окружён всем своим выводком.
Наполеон усадил нескольких офицеров и солдат за изготовление копии воззваний, и главные силы были брошены на обращение к солдатам Великой армии. Переписанное их грубыми руками, это обращение обретёт дополнительную убедительность — и, кроме того, копируя, они сами его заучат, чтобы распространять устно. Вместе с Дрюо он спустился, чтобы проверить, как идёт работа. Внезапно он остановился между переборками; знакомый ему голос капрала Джуалини пламенно и выразительно цитировал избранные отрывки из воззвания:
— Слушайте! — кричал он. — Слушайте меня! «Французу, в моём изгнании я услышал ваши стоны и узнал ваши сокровенные желания. Подвергаясь всякого рода опасностям, я пересёк моря... Теперь я с вами, внемлите же моим чаяниям, которые являются также и вашими! Разве это не так?»
