Перед многофункционально-общественным творением неизвестного зодчего, немного наискосок, где в старину, видимо, предполагался каретный подъезд, нагло красовалась самая настоящая деревенская завалинка, и сразу за ней — плетень, с горшками, лаптями и ослепительно белыми онучами, развешанными колоритно по дрекольям.
На завалинке сидел всамделишний мужик, в подпоясанном синим кушаком армяке или тулупе, Яромир не имел точного понятия, подобное одеяние вспомнилось ему по гравюрным иллюстрациям к описанию старомосковского быта за авторством профессора Забелина. Голову мужика украшал развязанный мерлушковый треух, живо вызвавший в воображении комичные ассоциации с мультипликационным героем фильма «Падал прошлогодний снег». Хотя здешний мужик выглядел посолиднее… Впрочем, и не вполне мужик. Борода, конечно, была. Только вовсе не старообрядчески окладистая и вольно пышная, а совсем наоборот. Аккуратная такая бороденка, разве в дорогих салонах мастера изобретают пижонам, фасонная, или, как говаривали в дореволюционные времена, — «стрикулистская». На сочном, выдающемся носу псевдомужика красовалось натуральнейшее пенсне, возможно, что и в золотой оправе, костюмеры «Мосфильма» бы позавидовали. Мужик щелкал лениво семечки, собирая лушпеюшки в изящную, чистую ладошку, иногда вздыхал и щурился на облака, не изыдет ли дождь и не покажется ли красно солнышко?
Яромир решил воспользоваться удобным случаем, подошел. Вокруг все равно не наблюдалось ни единой другой человеческой души, а куда лучше было сперва расспросить праздного аборигена, прежде чем вступать в недра подозрительно тревожного и, на первый взгляд, мало дружелюбного особняка.
— Здравствуйте. Извините, что вторгаюсь в вашу приватность… — начал было вступление Яромир, но сразу же его не вполне воспитанно перебили:
— Чего-сь? Ты по-русски выражайся, мил человек. Надо ж, вату какую-то удумал. Я, любезный, слышу покамест хорошо. Тьфу, тьфу! — Мужик в пенсне размашисто перекрестился, перестал лузгать семечки, уставился обиженным взором на собственные сверкавшие ослепительно, наверное хромовые, сапоги.
У Яромира снова пробудилось чувство, что его нехорошо и нарочно разыгрывают. Все этот ряженный под пейзанина тип понимал распрекрасно, и слово «приватный» было ему, несомненно, знакомо. А вот же, неизвестно зачем выдрючивался. Однако сказал «а», не мешкай с «б». Яромир, поборов в себе возникшую неловкость, приступил к существу дела.
— Мне бы в управление кирпичного завода попасть. То есть, я не слепой, читать тоже умею прекрасно. — Яромир указал пальцем в сторону обкорнанной классической постройки. — Но поймите и меня. Вдруг в неурочное время, перерыв или начальник в отъезде. Не хотелось бы испортить первое впечатление. Вы, я вижу, местный уроженец? Или, по крайней мере, человек бывалый, искушенный в здешних обычаях и порядках? — Яромир с трудом подбирал слова, иногда переходя на пародийно-напыщенную речь. Его совершено сбили с толку армяк с кушаком, борода и пенсне, завалинка и горшки с лаптями. И все это на виду у казенных, будничного содержания транспарантов.
— А вам, позволю спросить, зачем? Какой, тары-бары, интерес? Откуда вы, собственно, узнали про тутошнее заведение? — встрепенулся внезапно ряженый, позабыв про узоры на сапогах. Говор его теперь представлял смесь казенно-чиновничьего языка с простонародными вкраплениями, будто бы мужик никак не мог решить, какую из двух ипостасей ему нынче избрать: интеллигентно-высокомерную или же хамски-мещанскую.
— Так ведь требуются специалисты? Я и приехал. Увидел объявление в газете и приехал. — Яромир торопливо залез в потайной карман ветерана-дождевика, вновь извлек на белый свет замызганный номер «Потребительской правды», протянул печатное издание мужику. — Здесь, на последней странице все прописано.
— Милый вы мой! Чудесный и дражайший! Что ж вы сразу не сказали? А я сижу-сижу! Экая бестолочь! — Мужик прямо-таки взвился над завалинкой, в порыве самобичевания хлопнул себя по лбу столь отчаянно и усердно, что золотое его пенсне слетело с внушительного носа, будто пташка с суковатой ветки. Однако ряженый тип успел его подхватить. — Пойдемте, пойдемте. Давно уж вас ждал. Не персонально, конечно, но кого-то по объявлению. Никогда еще не случалось, чтобы хоть один да не откликнулся! Нет, не случалось!
