— Леса полны разбойничьих шаек, и их главари — все без исключения коммунисты! Вы засылаете их!
Но Димитров уничтожил его:
— Настоящие разбойники не в лесах, а в кабинетах, конторах, банках!
На скамейках одобрительно зашумели. Грузчик, всплеснув руками, расхохотался.
Папазов мрачно взглянул на председателя. Тот опустился в кресло, посидел с минуту, потом опять вскочил, замахал кулаками.
— Перестань же наконец! — крикнул ему депутат, которого избрали в муниципалитет официанты и повара столичных ресторанов. — Не желаем тебя слушать! Слово было предоставлено товарищу Димитрову!
— Я… я… не допущу, чтобы какой-то официант… — в бессильной злобе выкрикнул председатель и запнулся.
— Да, я официант, но у меня хватит ума как следует ответить такому председателю, как ты! — отпарировал депутат.
— Столь недалекому председателю! — добавил Мулетаров.
— Я… не нуждаюсь в советах того, кто подносит пиво и кому я давал чаевые!
Тут в спор вмешался Георгий Димитров:
— В том, что кто-то из наших товарищей — официант, нет ничего унизительного. Я горжусь, что в столичном муниципалитете есть официанты. И должен вам сказать, что, когда ваше место займет этот официант или другой вроде него, вся София будет гордиться, что у нее такой председатель!
От восторга публика затопала ногами.
— В заключение я вам скажу вот что: спасение Болгарии, Балканского полуострова, всего мира — в коммунистической революции, которая приближается! Кто не видит этого, тот страдает куриной слепотой!
Голос его прогремел над головами собравшихся в зале людей, вырвался через окно на улицу, полетел над залитым лучами заходящего солнца городом.
Председательствующий повернулся к Калинкову и процедил сквозь зубы:
— Чего ждешь? Зови полицию! Разве не видишь, что он кончил говорить? Нужно связать руки, заткнуть глотку этому…
Калинков встал и бесшумно покинул зал через боковую дверь. Димитров, вынув из кармана платок, стал вытирать им вспотевший лоб.
— Еще кто-нибудь просит слова? — спросил председательствующий. — Господин Димитров, мы выслушали вашу речь. Прошу вас, сядьте. Мы хотим послушать и других депутатов. Не думайте, что в этом совете только…
В этот момент у него за спиной шумно хлопнула дверь. Появился Калинков, бледный, как полотно. У него дрожали руки.
— Что это значит? — обратился он к Георгию Димитрову. — Провод моего телефона перерезан. Связь с министерством внутренних дел прервана. У дверей какие-то незнакомцы. Перед моим кабинетом стоят двое, засунув руки в карманы. Мы оцеплены. Это… это — революция!
Перепуганные насмерть депутаты от правых партий, толкая друг друга, устремились к кабинету председателя.
Настал страшный переполох. Толпа шумно выбежала в коридор, понеслась вниз по лестнице. Представители буржуазных партий заперлись в кабинете председателя.
Коммунисты покинули здание муниципалитета и затерялись в толпе прохожих.
Когда через десять минут, высекая копытами искры, по улице Левского к зданию муниципалитета промчался эскадрон конных полицейских, и матерый погромщик Митович спрыгнул с коня, Георгия Димитрова уже и след простыл.
Митович взбежал по лестнице, пулей пролетел по коридору, остановился у председательского кабинета и постучал в дверь:
— Откройте, это я, градоначальник Митович.
Дверь кабинета осторожно открылась. Усатый градоначальник спросил:
— Кого прикажете арестовать?
— Вон его! — прошипел толстошеий, ткнув пальцем в Калинкова.
— Позвольте спросить, почему? — изумился Калинков.
— Потому что ты дал Георгию Димитрову уйти!
Митович откозырял, щелкнул каблуками, повернулся и вышел из кабинета. На улице протяжно и уныло пела шарманка
