Димитров закусил губу, положил на стол хлеб и виноград. По лицу пробежала тень.
— Есть тайный приказ арестовывать и расстреливать самых сознательных и непокорных солдат в назидание другим, — сказал он глухо.
— Да, вот что у нас творится. А в России-то, в России что происходит? — спросил хозяин.
Лицо гостя сразу просветлело.
— В России, мои дорогие, завертелось колесо революции, и нет такой силы на земле, которая могла бы его остановить. Десятки и сотни тысяч рабочих, матросов и солдат собираются под знамена партии большевиков. Там…
И он начал рассказывать о первых красных полках, о подвиге рабочих Путиловского завода, которые трудятся по шестнадцать часов, чтобы дать Красной гвардии больше броневиков, пушек и снарядов, о штурме Зимнего дворца. Когда он рассказал о том, как крейсер «Аврора» дал первый залп по этой цитадели царизма, Велин вскочил и, сжав кулаки, воскликнул:
— Ах, почему я не там!
— Тише ты! — одернул его другой солдат.
— А кто стоит во главе революции? — спросил Велин.
— Ленин. Владимир Ильич. Он недавно возвратился из-за границы. Сейчас он в Петрограде.
— Ленин! — шепотом повторил солдат.
— Большевики хотят заключить мир — достойный, демократический, — продолжал Димитров. — Они уже начали раздавать крестьянам помещичью землю, заводы один за другим переходят в руки рабочих. Знаете, что сказал Ленин в тот день, когда Зимний дворец был взят? Запомните его слова: «Наступает новая эра в истории России, и революция приведет к победе социализма».
Солдаты встали и радостно обнялись.
— Вот бы мне попасть туда! — снова вздохнул Велин.
Глухо пропел петух, запертый хозяином в подполье.
— Товарищ Димитров, вы сообщили нам важные и очень радостные вести. Как вы считаете, можно будет собрать завтра наших самых преданных товарищей? А вы им расскажете о России.
— Хорошо, — согласился Димитров. — Где и когда мы встретимся?
— Завтра вечером. Нас будет человек пять-шесть. Место встречи — кафе «Варвара», на берегу Драмотицы. Значит, договорились? Тогда все. Спокойной ночи, товарищи! — кивнул Попдимитров солдатам.
Велин щелкнул каблуками и нагнулся, чтобы снять чужие сапоги. На улицу он вышел босиком.
На следующий день к вечеру, когда солнце запуталось в ветвях миндальных деревьев, росших под самыми окнами начальника полевой почты, дверь открылась, в комнату без стука ворвался Велин.
— Разрешите доложить! — отдав честь, сказал босоногий царский солдат.
— Все в порядке?
— Никак нет! Наши уже заняли позиции за столиком под старым платаном, но рядом пристроились два филера. Они у меня узнают, почем фунт лиха! Гроша за душой нет, а они сидят в кафе да мух считают. Я было подкатился к ним, пригласил по городу погулять — не хотят. Видать, пронюхали что-то. Весь город знает, что товарищ Димитров здесь!
Димитров взял шляпу и сказал:
— Я их сейчас оттуда выживу. Встреча должна состояться.
Когда Велин, начальник почты и Димитров вошли в кафе, все взгляды обратились к ним. Димитров остановился, посмотрел на столик у старого платана, потом на сыщиков, дремавших за соседним пустым столом. Быстрыми шагами пересек расстояние, отделявшее его от сыщиков, подошел вплотную и громко сказал.
— Здравствуйте, ребята! Вам приказали следить за депутатом народа и даже кофе не угостили. Эй, принесите этим молодцам по чашке кофе! Я угощаю!
В кафе загремел смех. Сыщики покраснели до кончиков ушей, вскочили и понуро пошли к выходу. Один из них пробормотал:
— Мы, господин Димитров, не по своей воле сюда пришли. Служба…
Димитров улыбнулся и направился к столику за платаном, где его с нетерпением и волнением ждали товарищи.
