.
Наполняет стакан водой из-под крана, утирает слезу, бегущую по левой щеке. Никто не будет скучать. Больше того, никто даже не вспомнит о ней. Ведь она не человек, она декорация.
Дойдя до кровати, она оставляет пустой пузырёк на прикроватной тумбе. Залезает с ногами на разобранную постель и кутается в тёплое пуховое одеяло, которым укрывается даже в тридцатиградусный зной.
– С днём рождения, Лилёнок.
Дремота подступает незаметно, увлекает девушку за собой. Уронив голову на грудь, она уходит».
Пытаясь отдышаться от нахлынувших эмоций, Лилиит находит взглядом родственников-богов.
– Теперь ты помнишь, что сделала, Лилия? – Сэлис сложила руки на груди и с интересом смотрит на девушку.
– Я помню только последний день…
Ещё одна вспышка.
«Мама улыбнулась и провела по волосам рукой. Завтра её не станет. Так же, как и папы. Через неделю придут опечатывать квартиру. Нужны деньги. Ненавистный институт, загубленная мечта, полная пустота в душе».
Затем замелькали картинки, смешивая две жизни в одну. Сливая две сущности в одно тело.
Детство: папа играет с ней в мяч и собирает яблоки с деревьев в деревне у бабушки. Мама испекла пирог и зовёт всех обедать.
Детство: Хельмунд мёртв, а Фрида никогда не пекла вкусности.
Обучение чтению и письму в группе с такими же детьми, как она сама. Книжки с красочными картинками и добрыми сказками.
Тэйн рассказывает легенды, учит выводить символы и читать их. Книги, которые держала в руках девушка, потрёпанные и тяжёлые.
Кружок рисования: альбом и кисти в краске. Первые мазки по белому листу, и первые испорченные рисунки.
Деревянный меч и спарринги с Рэйнером.
Институт, на котором настояли родители. Конечно же, экономический уклон. Престиж и деньги важнее увлечений. И никто не смотрел на пейзажи и портреты, вышедшие из-под её кисти. Это не прибыльно. Первая работа, и первое увольнение. Отказ от хобби, и попытка заработать на свою квартиру. Гибель родителей в автокатастрофе, и подорванное здоровье. Ежедневный труд, и попытки выбраться из ловушки под названием «жизнь». Все попытки закончились провалом.
Ноги подкосились, но упасть в пелену тумана ей не позволили все те же мужские руки.
– Вспомнила?
– Д-да. Я умерла. Это не моё тело. Не моя жизнь. Не моё имя.
– Теперь это всё твоё, – усмехнулась Сэлис. – Твоя новая жизнь. Благодаря мне ты тут. Но есть одна загвоздка, Лилия: ты теперь моя.
– Но почему? Зачем?
– Если я скажу, что мне просто захотелось тебя наказать, поверишь?
Лилиит посмотрела на богиню и не видела больше на её месте красивую женщину.
– Не верь богам. Никогда, – шепнул ей на ухо Эштус и отошёл в сторону.
– Три вопроса. Ты говорила о каких-то трёх вопросах.
Случай усмехнулся и ответил за сестру:
– Сейчас это уже не важно. Но если тебе это так интересно…
Голос зазвучал в пространстве, заполняя собой всё:
– Кем ты была, душа? Кто ты есть, душа? Кем ты станешь?
Эштус развёл руками.
– Ты чего-то от меня хочешь, Сэлис? – Голос её звенел как никогда прежде.
– Просто живи, – жестоко улыбнулась девушка. – Если сможешь.
Когда Лилиит исчезла из их измерения, бог-случай покачал головой:
– Сама убила, сама создала ей новую судьбу. А дальше что? Не боишься сама понести наказание, сестричка?
– Тебе-то какое дело?
– Смерти списывают на случай, а не на судьбу, забыла?
– Не она первая, не она последняя.
– Вот и я о том же. – Эштус вздохнул и растворился в тумане.
– Я лучше вас знаю что делаю!
Эфрикс причитала и вливала третью чашу отвара в приоткрывшиеся губы. Ведунья уже кляла себя за то, что решила разузнать всё такими методами, ведь были и другие пути. Руки уже опускались, когда её гостья наконец задышала.
– Лилиит, как ты меня напугала.
Женщина и в самом деле выглядела шокированной и растерянной: глаза блестели, волосы растрепались, руки тряслись.
– Всё хорошо, спасибо, – достаточно грубо отозвалась девушка, вставая с деревянного пола, на котором оказалась. – Если ты всё ещё хочешь, я могу ответить на твои вопросы, если они меня за это ещё раз не убьют. – Последнюю фразу она высказала, глядя вверх.
– Они?
– Боги. Итак?
– Ты как-то странно заговорила, – покачала головой ведунья.
