В марте 1946 года Бруно Теш, руководитель общества «Дегеш» (Немецкое общество по борьбе с вредителями) и его ассистент Карл Вейнбахер были привлечены англичанами к суду в Гамбурге. Обвинение им гласило: пособничество массовым убийствам в Освенциме при помощи изготовления газа Циклон-Б. Главным свидетелем против них выступал наш старый знакомый, румынский еврей Карл Сигизмунд Бендель. Он показал под присягой, что в Освенциме были убиты газом 4 миллиона евреев, что число убиваемых газом в июне 1944 г. ежедневно составляло 25 000 и что немцы вырвали у жертв золотые зубы общим весом 17 тонн (что означало бы, что каждый из убитых газом 4 миллионов евреев в среднем имел во рту более 4 г золота). Тут его поймал на крючок д-р Курт Циппель, адвокат д-ра Теша:
Циппель: Вы сказали, газовые камеры имели размер 10 × 4 × 1,6 м, это так?
Бендель: Да.
Циппель: Получается 64 м3, не правда ли?
Бендель: Я не вполне уверен. Я не силен в математике.
Циппель: Можно ли запихнуть 1000 человек в помещение объемом 64 м3?
Бендель: Такой вопрос действительно надо себе задать. Это могло быть возможным только при немецких методах.
Циппель: Вы всерьез утверждаете, что 10 человек могут уместиться на 0,5 м3?
Бендель: Об этом свидетельствуют 4 миллиона евреев, убитых газом в Освенциме [556].
Юридически убийство Бруно Теша и Карла Вейнбахера совершилось 16 мая 1946 г. благодаря показаниям К. С. Бенделя. Тем самым применение пестицида Циклон-Б для массовых убийств было «задокументировано» и стало «установленным историческим фактом».
Западногерманские процессы над персоналом концлагерей
Ф. Брукнер: Три послевоенных немецких государства: Австрия, ГДР и ФРГ — по-разному расставались с национал-социалистическим прошлым. Австрийцы придумали миф, будто их страна была «изнасилована» Гитлером и против воли ее народа включена в состав рейха. Но тот, кто посмотрит еженедельные кинообозрения за март 1938 года, увидит безграничное ликование австрийского населения и посмеется над этим мифом. Кстати, следует отметить, что на руководящих постах в Третьем рейхе было необычайно много австрийцев.
Другую форму фальсификации истории изобрели в ГДР. Там утверждали, что немецкий народ, как и другие народы Европы, стал жертвой «фашистов», словно эти «фашисты» были какими-то пришельцами с Марса, а в 1945 году Германия была освобождена от «фашизма». При этом один лишь факт, что немецкие солдаты с величайшим упорством продолжали сражаться и тогда, когда война была уже давно проиграна, говорит о том, что в Германии никто не нуждался в этом «освобождении».
Совсем иначе обстояло дело в ФРГ, где сразу же после войны запустили на полный оборот машину «перевоспитания». Организовывали это, большей частью, вернувшиеся еврейские эмигранты, вернувшиеся после войны в Германию из США. Коренному населению неустанно внушали, что оно виновно в том, что поддерживало «преступный национал-социалистический режим» и должно теперь искупить свою вину. Чтобы доказать «преступный» характер этого режима, устраивали бесконечные суды над «нацистскими преступниками», которые всегда проходили по одной схеме:
— на каждый процесс сгоняли целыми классами школьников, чтобы внушить немецкой молодежи презрение к своим родителям как к «поколению преступников».
— по крайней мере, на важнейших процессах выступали так называемые «эксперты» — историки и антифашистские идеологи, которые рассказывали о преступном характере национал-социалистического режима и об ужасах Холокоста, хотя задача правосудия заключается не в оценке исторических эпох, а в определении вины или невиновности тех или иных обвиняемых.
Материальных и документальных доказательств при этом не было, о чем без обиняков сказано в приговоре Франкфуртского суда по делу над персоналом Освенцима (1963–65 годы):
«У суда почти не было тех возможностей, которые при обычных делах об убийствах позволяют составить верную картину фактической ситуации на момент убийства. Не было ни трупов жертв, ни протоколов вскрытия, ни данных экспертиз о причинах и времени смерти; отсутствовали следы преступников, орудия убийства и т. д. Проверка свидетельских показаний была возможна лишь в редких случаях»
