Унтер-офицер с шрамом поперек морды теперь щеголял рукой на перевязи, но отрапортовал как должно старому вояке – словно танковыми траками пролязгал:
— Господин обер – лейтенант, при проведении разведки за поворотом этой дороги ориентировочно в 400-450 метрах обнаружили стоящие в засаде советские танки. При попытке уничтожить ближайший к нам подручными средствами, связками гранат и подобным, попали под обстрел двух других русских машин, вынуждены были отступить. Потери наши – трое легкораненных, потери противнику нанести не удалось, они опытные ублюдки. После контакта сразу же отступили. И мы и они. Огонь плотный, но мы их вспугнули.
Макс кивнул и ему. Картина получалась ясной, достаточно хитрая засада из двух частей, если б рванулись очертя голову – нарвались бы с ходу брюхом на колья. Пока рвали бы приманку, потеряли бы осторожность и были бы расстреляны как на полигоне.
Связался с арткорректировщиком, потребовал быстро подготовить данные для гаубиц. Легкие танки оставил для своих машин, а вот по скоплению средних танков сейчас прилетят солидные гостинцы из крупповских цехов.
Пехота опять ушла в поиск. Отделение скрылось в лесу, остальные хмуро продолжали тыкать дорогу штыками очень медленно продвигаясь к повороту.
Ничего нового не обнаружили.
Артиллеристы медлили, цель вне зоны досягаемости, надо менять позиции, а эти хомяки явно уже рассчитывали отдыхать. А вот чертей им в задницу! Не одному же Максу Лефлеру корячится в этом паскудном лесу!
Два танка осторожно выдвинулись, взяв на прострел возможное место ближней засады. Русских, разумеется, и след простыл. На основном рубеже теперь ждут, понятно любому новобранцу. Противотанкисты тишком заняли позиции на обочинах дороги, привычно прокатив на руках свои компактные "дверные молотки". Уже десять стволов глядели на засаду. Пехота ползла вперед все медленнее и медленнее. Теперь по ним могли уже и пулеметами врезать, это все кожей чувствовали.
Лефлер приказал и танки аккуратно прикрыли пехоту, двигаясь за ней вплотную.
До русской засады оставалось метров 800, когда гаубичники с неудовольствием доложили о готовности. Все в передовом отряде вздохнули с облегчением, когда впереди в лес ухнули тяжеленные поросята, чистя дорогу для авангарда. Как показывал опыт, после такой обработки враг совершенно обалдевал и толком защищаться не мог. Даже если пытался отсиживаться в танках, падающий с неба железный град разносил не только пехоту с артиллерией, но и танки, видал Лефлер не далее, чем позавчера пяток русских после прямых попаданий тяжелых снарядов. У одного даже ствол пушки согнуло практически под прямым углом! Чего говорить о кучах рваного металлолома.
Танки и противотанкисты добавили свой вклад, обстреляв все подозрительные места. В ответ – ничего. Штыки застучали в землю куда бодрее.
Засаду, очевидно, размолотило добротно – ни одного выстрела!
Минное поле нашли без особых проблем.
Желающих ломиться через него среди танкистов не нашлось, хотя из первых трех лунок вынули опять всякий жестяной хлам. Зато в четвертой оказалась мина – такой же длинный ящик, что на первой минной ловушке.
Тут внимание Лефлера отвлек шум сзади, оглянулся – приехала ротная кухня, и что-то там было шумно, причем нехорошо шумно.
Сильно и внезапно ударило по ушам взрывной волной, Макс умело и отработанно нырнул в люк, прильнул к прицелу. Там, где было минное поле, неторопливо полз в темнеющее небо бурый гриб взрыва, что взорвалось – было непонятно, поднятая пыль мешала. Нерешительно бахнул из орудия передовой танк.
В ушах звенело, но ничего опасного обер-лейтенант вокруг не видел. Недоделанный сапер что-то сделал не то – и подорвался. А может быть – все правильно сделал, но против были и впрямь умелые негодяи, как говорил Кольман. Второе – скорее.
Осторожно вылез из танка, послал солдата узнать, что случилось.
Так и оказалось – подрыв. Неудачника разорвало пополам, тяжело контузило еще двоих, бывших рядом. И теперь пехотинцы категорически не хотят лезть дальше. По глазам видно – разумеется, как образцовые солдаты Империи, приказ обсуждать не будут, но вот выполнение будет итальянским. И ничего с этим не поделаешь, это даже не бой, а какая-то идиотская русская рулетка. Только в барабан револьвера кто-то ехидно ухмыляющийся сует и сует патроны, нарушая правила игры.
