Темнело. Махров с кровью сердца одолел свою старшинскую скупость и выдал сам, своими собственными руками, пулеметчикам по диску с трассерами. Мало было у него таких патронов, махнулся по случаю, отдав взамен несколько дефицитных деталей. Себе тоже на зенитный пулемет поставил такой же.
И как в воду глядел – только успели наскоро состряпать новое минное поле (смех сплошной – два десятка лунок с хламом и пара мин всего на все про все) только с превеликой осторожностью прижали минами ручные гранаты с выдернутыми чеками (а язва ефрейтор еще и придумал привязать рубчатые лимонки к минам проволокой, чтоб выдернули и их из земли) как в воздухе затрещало и – здраствуйте посрамши, явился не запылился – над головами просквозил на смешной высоте несуразный, словно игрушечный самолетик.
— Берегитесь! — мертвым шелестящим голосом сказал вдруг капитан.
— Чего? — не понял старшина, вцепившийся в пулемет на кронштейне.
— Он нас увидит, высота мала, как только начнет набирать высоту – сразу огонь из всех стволов. Бомба у него, как только пойдет вверх – огонь! Упреждение два корпуса и выше на полкорпуса – с огромным трудом говорил раненый. И тут же шуганул девчонку, чтобы она в кювет прыгнула. Та, к немалому удивлению старшины, не возражая, это и сделала, но было не до нее, чтоб очень уж удивляться.
Самолетик, журча своим движком (сотни две – две с половиной лошадок – как прикинул на слух Махров) кружил неторопливо над самой головой.
— Рахметов, сядь на спарку! Открою огонь – лупи вверх до упора!
— Куда, тащ старшна?
— В белый свет, как в копейку – огрызнулся командир грозного БТ-2.
— Ясно – недоуменно отозвался мехвод. Но спорить не стал, лязгнул внизу пулеметами, задирая их стволы в небо.
— Это верно! — одобрил тяжело дышавший раненый.
И тут авиетка эта вдруг решительно пошла вверх. И Махров даванул на спуск, как учили. Тут же загремели башенные пулеметы, почти без задержки затарахтели один за другим пехотные ДТ метнув в небо яркие красно-алые пунктиры – сначала далеко от самолетика, потом струи огня сместились, нащупывая цель – и старшина был готов поклясться – что нащупали гада за вымя!
Немец несуразно дернулся, сбился в плавном движении, как-то скомкано вертанулся в сторону, лег на крыло, ловко уворачиваясь от огня с земли, и от него каплей рванула к земле черная тень. Дегтярев жадно доедал патроны в диске и как раз успел. А вот старшина – не успел спрыгнуть в танк. Садануло так, что в смятой об край люка грудной клетке что-то ощутимо хрустнуло, рванув болью. И Махров понял, что оглох. Напрочь. Только шумело в голове – и больше никаких звуков не было. А по опыту он знал, что сейчас после взрыва по всему лесу должен идти такой перебивчивый стукоток – вырванная земля градом сыплется обратно, барабаня по листьям, по дороге, по мертвым и живым.
На голову что-то шлепнулось – тронул рукой – ну да, комочек лесной почвы. Глянул на капитана – тот лежал белый как полотно, глаза закрыты по-мертвому, но вроде дышал еще. Уловил странное ощущение, словно за кончик носа кто-то легонько трогает. Прикоснулся рукой. Мокро и липко. Кровища течет, значит, как у школяра после драки. Охая и кряхтя, кое-как выбрался без привычной ловкости из башни. Спрыгнул на землю, прострелило болью, ойкнул, как баба, поискал глазами девчонку, не увидел. Зато когда выбрался на дорогу – совсем рядом стояли оба Т-26 и Еськов уже бежал к нему. Глянул на свой БТ и вздрогнул. Прилетело от взрыва чем-то тяжелым. Все, на гусеницах отъездились.
Лейтенантик почему-то уже не рвался гусарить. Нет, и щенком писявым теперь не казался, возмужал что ли пацан за один день? Согласился без споров, что дальше БТ на колесиках покатит – и к удивлению Махрова даже экипажи в помощь прислал, остались лейтенанты с пехотными пулеметчиками дорогу караулить, а остальные взялись за работу резво и напористо – очень уж всем хотелось с этого рубежа отойти, паршивый был рубеж, прямо сказать – и спрятаться некуда и простреливается больше чем с километра.
Потому – старались. Эх, если б еще ребра не шибали прострельной болью! А приходилось многое делать самому, водмехи с Т-26 ребята были неглупые, но с БТ не знакомы. Рахметов тоже молодец, но танк тесноват вдвоем корячиться. При том Махров был рад, что лейтенант не полез в это дело командовать сам, а отдал его в старшинские руки. С другой стороны на стрельбах этот Еськов всегда в отличниках был, да и Богатырев в этом плане был очень хорош. Так что в общем – правильно все командир взвода сделал.
