Иван взял ее за руку. Она вздрогнула, но ничего не сказала и позволила ему переплести его пальцы с ее. Судя по ее судорожному вздоху, она бы с большой радостью вонзила ногти в его кожу, чтобы потекла кровь.
Он наслаждался ее неохотным повиновением. Вряд ли его можно назвать хорошим человеком. Впрочем, у него никогда не было никаких иллюзий на этот счет.
Он подвел ее к приготовленному для них спортивному автомобилю с откидным верхом, открыл для нее пассажирскую дверцу, после чего сел за руль. Подав сигнал Николаю и остальным телохранителям, он завел мотор и тронулся с места.
— Нам нужно поговорить о том, что случилось в Париже, — сказала Миранда. — Наша игра должна оставаться игрой. Мы уже это обсудили. Вы подписали те же бумаги, что и я…
— Мы на улице, — перебил ее Иван, словно она была капризным ребенком. — Постарайтесь сдерживать свое желание прочитать мне лекцию до тех пор, пока мы не окажемся за толстыми стенами.
Миранда посмотрела на него так, словно ей хотелось ударить его чем-нибудь по голове, но у нее не было под рукой ничего подходящего. Он снова едва удержался от смеха.
— Не нужно разговаривать со мной так, будто я одна из ваших сотрудниц, — отрезала она, когда он сбросил скорость перед перекрестком.
— Я так не разговариваю со своими сотрудниками. Они не настолько глупы, чтобы со мной спорить.
Когда она открыла рот, чтобы что-то сказать, Иван прижал к ее мягким губам два пальца.
— Я обязательно выслушаю длинный перечень ваших жалоб, — сказал он. Миранда резко мотнула головой, прервав контакт, но его кожа еще какое-то время хранила тепло ее губ. — Но не сейчас. Я бы посоветовал вам расслабиться и насладиться красотой известного на весь мир пейзажа. Это Лазурный Берег, а я знаменитый голливудский актер. Многие женщины продали бы душу дьяволу, чтобы сейчас оказаться на вашем месте. Мне не пришлось бы их упрашивать сидеть смирно и любоваться природой.
Миранда достала из сумочки шелковый шарфик и принялась повязывать его на голову. Она не произнесла ни слова и даже не посмотрела в сторону Ивана, но отрывистые движения ее рук выдавали ее ярость. Ему пришлось прикусить губу, чтобы сдержать улыбку. Он не должен восхищаться ее строптивостью. Она может доставить много проблем им обоим.
Иван гнал мощный спортивный автомобиль по Променад-дез-Англе, живописному участку шоссе, отделяющему Ниццу от Бэ-дез-Анж и Средиземного моря. Он наслаждался видами гор, окутанных мягким солнечным светом, сверкающей морской гладью и интригующей женщиной рядом, чье молчание было лишь временной передышкой. Разумеется, она молчала потому, что в шуме движения он все равно бы ее не услышал. А вовсе не потому, что подчинилась его требованиям.
Проехав очаровательную прибрежную деревушку Вильфранш-сюр-Мер, он свернул на Кап-Ферра. Узкие улочки обрамляли раскидистые старые деревья и буйные виноградные лозы. Из-за заборов выглядывали красные крыши домов. Куда ни глянь, отовсюду открывались живописные виды на скалистое побережье и бесконечную лазурную гладь Средиземного моря.
Добравшись до оконечности мыса, Иван свернул на красивую аллею, которая вела к известному на весь мир «Гранд-отель дю Кап-Ферра». Отель представлял собой величественный белый дворец, расположенный в одном из самых живописных мест на юге Франции.
Профессорша была слишком занята изучением великолепного здания перед ними, чтобы сразу заметить небольшую группу репортеров, дежуривших рядом с входом. Когда она напряглась, Иван понял, что она наконец их увидела.
— Что они здесь делают? — спросила она, снимая с головы шарф.
— Я их позвал.
Миранда потрясенно уставилась на него.
— Почему вы это сделали? — В ее голосе слышалось замешательство. Несомненно, скоро за ним последует гнев. — Мы так не договаривались.
Иван положил руку ей на бедро, как если бы она на самом деле была его любовницей. В ответ на этот контакт она напряглась и резко вдохнула.
— Улыбайтесь, — сказал ей Иван, припарковавшись в конце аллеи. — Говорить буду я. Все, что от вас требуется, — это помнить о том, что у нас с вами страстный роман. Что вы так сильно меня хотите, что наплевали на свою дурацкую теорию, которую так рьяно отстаиваете на телеэкране. Что вы не можете жить без моих прикосновений. Они здесь для того, чтобы увидеть именно это.
