Но нет. Десять минут, четверть часа. Вызывать полицию было бы нелепо, да и с какой стати? Исчезнувшая тень? Я уже слышу, что скажет полицейский инспектор, никого в доме не поймав: возможно, у вас есть жена в параллельной реальности, Симура-сан? Или вам привиделась наконец-то женщина, на которой вы хотели бы жениться? Потом, приблизившись ко мне, точь-в-точь психиатр: девушка вашей юности, унизившая вас (с вами тоже такое случилось)? Та, чьи горделивые черты вы неизменно храните в глубинах памяти? Но это яркое воспоминание нарушает порядок мыслей и создает в вашей голове сумбур… Или у вас завелся сказочный эльф? Все такие же, как вы, господин Симура, все мы видим эльфов, когда пытаемся решить проблемы. И тут, игриво-сообщническим тоном, приглушив голос, с улыбочкой, подходящей к случаю, он поделится со мной своей догадкой: проститутка или наркоманка, так ведь? Признайтесь! Или массажистка. Вы увлеклись, потом остыли, это так по-человечески, она от вас не отставала, поскольку ей некуда было идти, вот вы и избавились от нее под предлогом проникновения в квартиру, кражи со взломом…
Нет! Не желал я выслушивать подобный вздор. Мне нужны доказательства. Полицейские за сквозняками не гоняются… Я временно закрыл на экране окно «кухня». Коллеги снова открыли окна в офисе, и десятки цикад ворвались в помещение. Мерзость. Вслед за ними вороны заладили на одной ноте свое «ка-ак? ка-ак?» На флангах этого хора солировали колокола Ураками[8], сирены полицейских машин, преследующих эльфов.
Едва я схожу с трамвая, цикады тут как тут: свора натравленных гарпий терзает меня неотступно, тряся над ухом маракасами. Невидимые, они задают ритм моего движения к безумию. Входить в собственный дом страшно. Издали замок не выглядит взломанным. Спокойнее ли от этого? Не могу сказать. Заметив, что я стою на тротуаре, меня окликает старуха Ота, занимающая, как всегда, свой наблюдательный пост. Иногда она подзывает меня, махнув рукой, и мы болтаем о том о сем. Как-то раз она сказала, что я напоминаю ей сына. Одно поколение, одна и та же манера поведения: великовозрастный пай-мальчик, но он — отец семейства, живет далеко и приезжает не чаще раза в год. Приедет, возможно, и второй раз, если умру, шутит она. Все еще во власти дневных забот, я жду, что она, как обычно, когда хочет придать остроты квартальным сплетням, скажет театральным тоном: «Я видела, как она выходила из вашего дома!» Но нет, она с охотой болтает о всяких пустяках, и, наконец, вопрос задаю я сам. По тому, как взлетают ее брови, понимаю: ничего необычного она не заметила. Она чуть ли не досадует на себя: «Я ведь никуда не отходила, только с утра, кое-что купить». Стало быть, мне привиделась эта фигура на экране? Неужели, досконально обшарив кухонную мебель «Formica», веб-камера приступает к видеосъемке обитающих здесь духов — ками[9]? Или призраков, что снуют в пустом, как мы думаем, пространстве? Что, если ретина камеры со временем обретает способность улавливать то, к чему не чувствителен глаз человека, вроде того как собака способна воспринимать ультразвуковые сигналы, недоступные уху хозяина? Я уже делаю вид, что ухожу, когда госпожа Ота украдкой бросает на меня косой взгляд. А в чем дело? Я должна была сегодня кого-то видеть? К вам кто-нибудь приходил? Прикидываясь смущенным, слегка вздыхаю и улыбаюсь:
— По-моему, я становлюсь мнительным. Мне кажется, моя бывшая домработница оставила себе дубликат ключей. Сегодня утром я видел, как она бродила по кварталу. И вот…
— Мнительным становишься быстро.
— В такое время, как наше.
— А разве у вас была домработница, Симура-сан?
— Гм, не так уж долго…
— И вы ей не доверяли…
Мяч вброшен из-за боковой линии. Я подкинул ей правдоподобную версию, так что в ближайшие дни она удвоит бдительность без всякой просьбы с моей стороны. Какое божество требует от меня приношений в виде йогурта, засахаренной сливы или риса с морскими водорослями? Хоть я и получил католическое воспитание, я регулярно приношу жертвы нашим ками на алтарь квартала, но у меня ни на миг не возникало мысли, что они ходят обедать к частным лицам.
