— Ой, привет.
— Здравствуй. — Я чмокнул ее в щеку, не без удовольствия ловя на себе завистливые взгляды стоящих рядом мужчин, и сказал:
— Поехали домой. Я бы не отказался сейчас выпить в более интимной обстановке.
— Отлично, — одобрила она.
Покинув клуб, мы шли к автостоянке и молчали. Лишь забравшись в машину, она наконец поинтересовалась:
— Как успехи, Клей? В смысле поисков убийцы.
Я рассказал ей все как есть, и она с неподдельным страхом слушала о моих похождениях: о том, как в меня стреляли, и о том, что произошло на заброшенной станции подземки.
— Тебя же могли там поймать, — сказала она, дослушав до конца.
— Знаю. Мне тоже приходила в голову мысль о западне. Она поразмышляла с минуту, потом спросила:
— Так, значит, тот человек говорил с акцентом?
— Придуривался. Глухой голос, акцент — все это фуфло!
— Ему не хотелось, чтобы ты услышал его собственный голос.
— Верно.
— А с чего бы это?
— Потому что... — начал было я и осекся, потеряв дар речи; половина моего сознания сосредоточенно следила за дорогой, а вторая упорно размышляла над тем, с чего бы вдруг звонившему понадобилось изменять голос. И вправду, зачем? Потому что он не хотел, чтобы я узнал его.
А это означало, что мне приходилось разговаривать с ним и прежде, до того дурацкого звонка. Итак, Алана Петри можно вычеркивать. И Пола Девона тоже.
А в итоге все это бросало огромную тень подозрений на Эрнста Тессельмана.
— Черт возьми, будь я проклят! — воскликнул я.
— Ну что, додумался до чего-нибудь? — встрепенулась Элла.
— Додумался, — сказал я и усмехнулся. — Иди ко мне, гений ты мой. Одной руки будет вполне достаточно, чтобы крутить баранку.
Она придвинулась поближе, и я вел машину, удерживая руль одной рукой. Мы подкатили к гаражу, чтобы оставить “мерседес” на ночь. На этот раз юный пуэрториканец не стал приставать ко мне насчет работы, не будучи, очевидно, до конца уверенным, можно ли доверять приехавшей со мной женщине. Я заговорщически подмигнул ему, давая понять, что помню о нем, и он расплылся в радостной улыбке.
У меня сложилось такое впечатление, что всякий раз, когда я возвращаюсь последнее время домой, квартира неизменно встречает меня телефонным звонком. Или же меня с радостным нетерпением дожидаются полицейские. Одно из двух. На этот раз заливался телефон. Я поднял трубку и услышал в ней негромкий и обволакивающий голос Арчи Фрейхофера.
— А я тебе уже давно звоню, малыш, — проворковал он.
— Я только что вернулся. Ну что, какие новости?
— Никаких, котенок. Мне очень жаль. Джонни Рикардо — единственный постоянный клиент в том списке, который ты мне дал, и оба раза в интересующее тебя время он не был ни с кем из моих девочек. Остальных мы не обслуживали.
— Плохо, — сказал я.
— Извини, дорогой.
— " Ничего, Арчи. Благодарю за помощь.
— Обращайся в любое время.
Я положил трубку и был уже на полпути к холодильнику, где меня дожидались бутылки с пивом, когда телефон затрещал снова. Элла улыбнулась, наблюдая за мной из дальнего конца комнаты.
— Похоже, ты пользуешься большим спросом, — пошутила она.
— Я хочу пива.
— Сейчас принесу. Можешь говорить со своими поклонниками.
На этот раз звонил Джанки Стейн.
— Я выяснил, где Пол Девон был вчера в четыре часа, — объявил он.
— Молодец. И где же?
— На уроке у себя в студии. С двенадцатью студентами.
— А он не мог ненадолго смыться оттуда?
— Как мне сказали, он репетировал сцену с двумя студентами. Нет, он безвылазно торчал там.
— Что ж, хорошо. Спасибо, Джанки.
— А о Билли-Билли до сих пор ничего не слышно, — вздохнул он.
— Я видел его, — сказал я. — Мне очень жаль, Джанки. Но он мертв.
— Билли-Билли? Клей, но ты же мне обещал...
— Мы тут ни при чем, Джанки. Я ищу ублюдка. Это сделал тот, кто замочил обеих женщин.
— Честно, Клей?
— Честно, Джанки.
— Очень надеюсь, что ты найдешь его, Клей. Билли-Билли не сделал никому ничего плохого.
Я снова вынул свой блокнот и принялся вглядываться в еще не вычеркнутые мной имена. Таких трое. Джонни Рикардо. Эрнст Тессельман. Муж. Что-то подсказывало мне, что Рикардо достаточно темная лошадка. И все же, если он окажется именно тем фруктом, которого я разыскиваю, то я буду крайне удивлен.
