Я вконец расстроился. Почему от меня всем достаются одни только неприятности? Краем глаза я заметил укоризненный взгляд Толливера, но не мог понять, кого из нас он осуждает.
– Что я могу для тебя сделать, Алекс? – выдавил я, превозмогая душевную боль.
– Ты… Боже мой! Что на меня нашло! – Алекс в отчаянии бросился на кровать. – Прости. Опять сдали нервы.
– Алекс, больничная скука не способствует твоему выздоровлению. Может быть, тебе лучше поездить со мной? Ты все еще числишься в моей команде.
– Ты хочешь отозвать меня из отпуска?
– Нет, – улыбнулся я. Отозвать его из отпуска по болезни я, конечно, не имел права. – Это будет лечебная поездка. Терапевтический отпуск.
– Есть и такой вид отпуска, сэр? – удивился Толливер.
– Точно не знаю, но у меня есть возможность устроить нечто подобное. Алекс, хочешь съездить с нами на плантации?
– Очень.
– Значит, поедешь.
Оформив выписку Алекса из госпиталя, я повез его на космодром. Там нас ждал Толливер с вертолетом. В униформе Алекс показался мне прежним самоуверенным лейтенантом, каким я его запомнил по «Порции», но в электромобиле он всю дорогу как бы испуганно озирался по сторонам на незнакомую ему местность. Я не знал, как развеять его страхи. Все, что я мог, это дружески сжимать ему руку.
Когда мы сели в вертолет, он спросил:
– Вы умеете им управлять, мистер Сифорт?
– Да, мистер Тамаров. Я учился этому в Академии.
– А я?
– Насколько я помню ваше досье, в Академии вы тоже посещали вертолетные курсы.
Алекс погрузился в задумчивое молчание. Я включил мотор, повел вертолет в сторону плантаций. На экране пульта управления компьютер постоянно показывал план местности и нашу предполагаемую траекторию. Лететь предстояло часа полтора. Алекс не отрывался от окна, впиваясь глазами в когда-то знакомую землю.
– Мистер Сифорт, вам нравится Надежда? – спросил он наконец.
Нравится? Честно говоря, раньше над этим не задумывался.
– Знаете, я провел несколько лет в полетах между Землей и этой планетой, – ответил я.
– Так нравится или нет? – настаивал Алекс. Я скорчил недовольную гримасу.
– Отстаньте от капитана, – вмешался Толливер.
– Ничего, пусть спрашивает. С Надеждой у меня связано много воспоминаний. Некоторые из них очень печальны. Их я предпочел бы забыть.
– Забыть? – удивился Алекс. – Какое странное желание. Разве воспоминания могут быть печальными?
– Могут. – Например, тот день, когда я узнал, что капитан Форби не может найти мне замену, а значит, мне придется командовать «Порцией». Или тот вечер, когда я пришел к Аманде прощаться, а вместо этого уговорил ее полететь со мной в отпуск в девственные Вентурские горы. – Алекс, здесь жила Аманда.
Отсюда мы с ней отправились в долгий полет к Солнечной системе. А в обратном полете на «Порции» Аманда покончила жизнь самоубийством. Кстати, под влиянием Аманды Алекс отказался от жестокой мести Филипу Таеру.
– Кто такая Аманда? – спросил Алекс.
– Она была моей женой, – коротко ответил я. – И матерью моего единственного сына. Теперь их мертвые тела витают в черной бездне бесконечного космоса за многие световые годы от населенных планет. Рассказывать об этом было бы слишком больно.
– Ты очень любил ее.
– Ты помнишь? – с надеждой спросил я.
– Нет. Это написано у тебя на лице. Надежда погасла. Я решил сменить тему:
– А гостиницу «Отдых шофера» ты помнишь?
– Нет. А что?
– Во время прошлой поездки к плантации Бранстэдов мы проезжали мимо нее. С нами был еще… – я запнулся. Упоминать имя Эдди Босса не хотелось.
– Мистер Босс?
– Ты помнишь его? – удивился я.
– Просто он был в больничной палате, когда я пришел в сознание. – Алекс пристально посмотрел на меня. – Вы с ним друзья?
– Об этом человеке я не хочу говорить. – Я сделал вид, что сконцентрировался на управлении вертолетом, постарался выбросить из головы ненавистное имя.
– А почему ты упомянул гостиницу «Отдых шофера»?
– Это единственная гостиница по дороге к плантации Бранстэдов, в которой есть отличный ресторан. Я там несколько раз обедал.
– Во время твоего первого посещения этой планеты?
– Да. – Тогда я путешествовал с Дереком Кэрром. Опять воспоминания… На плантации Кэрров Дерек вынужден был скрываться под вымышленным именем. Он притворялся моим умственно отсталым двоюродным братом, то и дело называл меня Никки. Эх, озорная юность… Если бы я мог тогда предвидеть свои будущие злоключения! – Может быть, пообедаем там сейчас?
