Через некоторое время в дверь постучали.
– Что там еще?
Дэнил Бевин закрыл за собой дверь, прошагал по ковру, встал по стойке смирно и, как на параде, отдал честь.
– Да, кадет? Его глаза сияли:
– Вы были… величественны, сэр! Я выпрямился или попытался.
– Ты шпионил? Это достойно презрения. – Я закрыл ладонью микрофон кресла. – Ты будешь выпорот. Нет, исключен из Академии. Если у тебя недостало чести…
– Вы же приказали мне стоять у двери!
Я задвигал желваками. Грубиян! Как смеет этот невоспитанный пацан защищать нечто столь презренное, как подслушивание? Какая наглость. Что…
Между тем я сам велел ему стоять у дверей, чтобы приспешники Сэйтора не сделали то, что сделал он.
– Хм-м-м. – Это было все, что я смог выговорить.
– Можно мне сказать? – умоляюще произнес он. Я кивнул. – Сержант часто рассказывал нам о тех днях, когда вы были в Академии. О том, как вы с адмиралом Торном выполняли вашу секретную миссию. Как позже вы один противостояли космическим рыбам. Сэр, я… – Он смущенно поежился. – Иногда я не верил всему тому, что о вас рассказывали. Но сегодня вы были великолепны. Старейшина вел себя вызывающе, но вы не дрогнув осадили его. Теперь я понимаю, в чем суть дела.
– Чушь какая. Никогда не слышал большей ерунды.
– Все так и есть, сэр. Благодарю вас за то, что вы? меня сюда взяли. Это… я…
– Вчера ты просил меня, чтобы я отправил тебя обратно.
Я словно остановил ветер, надувавший его паруса. Парнишка поник.
– Да, сэр. Я… – Он прикусил губу. – Вздор.
– Бевин! – Я бы сказал кое-что еще, но его глаза были влажными. – Все в порядке, мальчик. Иди сюда. – Я пожал ему руку. – Не будем больше говорить об этом.
– Благодарю вас, сэр, – произнес он почти шепотом.
– Помоги мне подняться в мой кабинет. – Я прокатился по комнате, весь сияя от его похвалы.
В течение двух часов мы с Дэнилом напряженно работали, разбирая самые важные из скопившихся бумаг. К своему удивлению, я обнаружил, что кадет отличается прилежанием и не жалуется, какое бы задание я ему ни давал. Когда он занялся докладом Боланда о гравитронных работах в Волгограде, то быстро пробежался глазами по бумаге и задал несколько конкретных вопросов, которые заставили меня задуматься. Да, нам нужна их продукция, но так ли она необходима, если ее выпуску сопутствует так много металлических отходов? Я решил навести справки.
В полдень появилась Мойра Тамарова. Она на высокоскоростном поезде прибыла из Нью-Йорка и на такси домчалась к нам с вокзала. Охрана у ворот сверила ее идентификационное удостоверение со списком и пропустила во двор. Я не знал, почему она не воспользовалась вертолетом. Наверное, пенсия за Алекса не позволяла ей это сделать. Я взял это себе на заметку.
Арлина встретила Тамарову, пока я выбирался из своего кабинета. Я присоединился к женщинам уже в столовой, за чаем. Супруга села у буфета, улыбаясь примостившейся в уголке Мойре.
– Мистер Сифорт… – Мойра выглядела неважно. Ее темные волосы были перехвачены сзади. Восточные глаза сделались тусклыми и безжизненными. Она сильно изменилась с тех пор, как я видел ее в последний раз, десять лет назад.
– Зови меня Ником, пожалуйста. – Я катнулся вперед и неуклюже ее приобнял. – Я так сожалею о том, что произошло с Алексом.
– Знаю.
– Я был напичкан успокоительными, когда его хоронили. – Возможно, я мог бы рассчитывать на его прощение. – А где дети?
– Снаружи, наверное, с гардемарином. – Казалось, она забеспокоилась.
– Что-нибудь не в порядке?
«Конечно, не в порядке, ты, идиот. Если ее мужа разорвало на куски месяц назад».
– Я надеюсь, пока мы здесь… Я их предупредила.
– Кого?
– Карлу и Майкла. Они… Это больше касается его, но и девочка тоже.
– В чем дело?
У дверей возник какой-то шум.
– Прошу прощения, не могли бы мы… – Тэд Ансельм тащил за собой двоих детей. Он посмотрел на нас. – Ой! Я вошел без приглашения.
– Ник, ты еще не познакомился с нашими ребятами? Девочка, лет двенадцати, была неуклюжей, но обещала вырасти в красавицу.
– Это Карла и… Майкл, не прячься в холле. Иди поздоровайся.
– Рад познакомиться… – Я замолк, и у меня засосало под ложечкой. Алекс? Не может быть. Комната завертелась передо мной. – Но ты же… – Я закрыл лицо руками.
