К кому я обращался? К Филипу? Или к Господу Богу?
Ответа не было.
Спустя некоторое время я спросил:
– Почему ты ее купил?
– Я надеялся пожить здесь перед смертью. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем я сказал:
– Ты поживешь здесь. – Я крепко пожал ему руку. – Клянусь в этом, Филип. Это непременно будет.
Мы сели в вертолет, вконец выдохшиеся. Джаред извлек откуда-то фляжку, и я жадно глотнул обжигающего виски. Потом вернул ему, и он тоже сделал глубокий глоток, снова предложил мне. Я плеснул немного в маленькую чашечку и передал ее Дэнилу.
– Никто из вас этого не видел. – Генсек я или нет, но за это меня могли упечь за решетку. И мальчишку заодно.
Он мужественно ее осушил и закашлялся, а его лицо побагровело.
Филип завел двигатель:
– В отель?
– Куда это?
– Я заказал номер в Девоне. – Он старался говорить непринужденно, зная, что мне это понравится.
– Пока не надо. Ты не мог бы найти здешнее кладбище?
– С воздуха.
Вскоре мы снова сели. Я побывал у могилы отца. Все вокруг было заброшенным и жалким, но здесь трава была заботливо выкошена. Росло даже немного цветов. Я удивленно поднял брови под противогазом. Филип пожал плечами:
– Это недорого стоит.
– Спасибо тебе.
Это была моя обязанность, не выполненная мною. «Прости меня, отец».
– Уходим?
– Минутку. – Я постарался подняться в кресле вверх по холму. Дышать в противогазе было трудно, и Дэнил мне помогал. – Отсюда налево. Через два ряда. – Я бы нашел это место и во сне.
Мне так часто приходилось здесь бывать.
– Тот гранитный памятник. Коричневый. – Мы остановились. – Помогите мне выбраться из кресла. – Я не преклонил колени перед отцом, но решил сделать это здесь.
Меня опустили на землю:
– Кто это, сэр?
– Мой лучший друг, Джейсон. Он был примерно твоего возраста.
Как и я в те далекие времена.
Я склонил голову. Через минуту я почувствовал, что рядом со мной кто-то тоже встал на колени. И это каким-то образом принесло мне утешение.
Еще через несколько минут я забрался в свое кресло.
– Наряды отменяются.
– Благодарю вас.
– Сожалею о моей жесткости.
– Я тоже сожалею, что спровоцировал вас. Постараюсь впредь делать это меньше.
Мудрый юноша. Он не обещает невозможного.
– Все изменилось в корне. – Джеренс Бранстэд выглядел озадаченным.
– Сделаю все, что смогу, постараюсь помочь, – произнес я и побарабанил пальцами по столу.
С огромным облегчением я оказался дома. Рядом с резиденцией опять собралась толпа. Возможно, мне надо было найти время, чтобы выйти к ним, но пожимание протянутых рук могло занять целый день. Я вздохнул. С моими нынешними планами мне недолго придется сидеть в своем кресле Генсека. Возможно, люди каким-то образом это чувствовали и издавали прощальные возгласы.
– Не могу сказать точно, кто сохранит нам верность, – изрек Джеренс. – Это расколет партию.
– Да. – Так оно и было. Я провел бессонную ночь, обдумывая свою новую политику. – Джеренс… – Я автоматически огляделся проверить, не слушает ли нас кто-то, кроме примостившегося в уголке Филипа. – Около трети земельщиков – тайные «зеленые». Если мы удержим половину наших супра и привлечем на свою сторону земельщиков и Инди, у нас будет достаточно голосов.
– Сформировать новую коалицию? Сэр, это очень серьезное решение. Пути назад не будет. Произойдет полная перегруппировка сил. – Казалось, он испытывал благоговейный страх.
– Возможно, и к лучшему.
Земельщики и супранационалисты слишком долго делили между собой правительство.
– Но отказаться от Закона о парниковом эффекте, когда мы почти спасли его?
– Я бы не поручился, что пятипроцентного уменьшения вредных выбросов достаточно.
– Еще неделю назад вам казалось, что это слишком много.
Я закрыл глаза, вспоминая наши долгие дискуссии в Девоне. За вечер Филип завалил меня цифрами, картами, которые он сбрасывал на мой компьютер, и пугающей статистикой. Он пообещал мне ничего не преувеличивать, а Филипу можно было верить на все сто.
Почему, почему я был так слеп все эти годы?
Я был занят войной с рыбами. Срочным восстановлением нашей разрушенной до основания экономики. Требовалось остановить уничтожение беспризорников, разграбление городов.
