– Чем могу помочь, командир? – спросил доктор, усаживаясь в кресло в своем маленьком кабинете.
– В помощи нуждается Аманда.
– Ей не стало лучше?
– С ней творится что-то ужасное, она без конца плачет, а то вдруг начинает готовить малышу завтрак. У нас осталось много детских вещей: кроватка, одежда, детское питание. Все это напоминает о Нэйте. Может, убрать все это?
– Нет смысла. Ей надо выплакаться. А лучшее лекарство – время.
– А медицина, лекарства? Я имею в виду наркотики и транквилизаторы. – Господи, неужели он не понимает! Как больно мне об этом говорить! Мне и самому порой чудится прикосновение ручонки моего сына. – Доктор, помогите. Сделайте что-нибудь.
– Понимаете… При стрессе в крови резко повышается количество определенного гормона. Это – вредное для мозга вещество. И оно выводится из организма со слезами. Женщины плачут чаще, именно поэтому среди них реже встречаются душевнобольные. Попробую обследовать Аманду на предмет гормонального дисбаланса.
– Вы подозреваете шизофрению? – ужаснулся я.
– Дисбаланс гормонов вызывается не только шизофренией, командир. К сожалению, на борту корабля нет специального медицинского оборудования. Поэтому восстановить гормональный баланс в организме будет сложно. Шизофрения – всего лишь предположение. Диагноз может оказаться другим.
– Но хоть что-то можно сделать?
– Взять кровь на химический анализ. Это поможет поставить правильный диагноз. А может, подождать? Организм сам не справится?
– Сколько надо ждать?
– От недели до месяца. Если улучшения не будет, понадобятся срочные меры. Иначе в мозгу установится новый динамический стереотип, после чего вылечить ее будет гораздо труднее.
– Может, не надо ждать? – Мне так хотелось, чтобы Аманда стала прежней. Неужели я вслед за сыном потеряю жену! Сама эта мысль была невыносимой, и я гнал ее прочь. – Что, если ее состояние ухудшится?
– Если недолго повременить – это не повредит.
– Ладно, неделю подожду. Но как только тронемся в путь, приведу ее к вам на обследование.
На этом наш разговор закончился, и я вернулся в каюту.
Аманда как будто обрадовалась мне.
– Ой, Никки! Где ты так долго был? Пришлось чуть-чуть соврать:
– Занимался ссыльными. Аманда поморщилась:
– Не называй их так хотя бы при них.
– Кстати, – улыбнулся я, – Эдди сам их так называет, когда к ним обращается. Они обижаются, лишь когда говорят посторонние. – Я устало опустился в кресло, Аманда устроилась у меня на коленях.
– За что нам выпало такое несчастье, Никки? Господи, как мне его не хватает!
Я ничего не ответил, только обнял жену. Аманда снова была со мной. Какое счастье! Но вдруг она вскочила, чтобы накрыть Нэйта одеялом. И мое сердце снова сжалось от боли.
На следующий день с интервалом в несколько минут прибыли два корабля. Когда появился первый и завыла тревога, я опрометью помчался в центр управления. Тут же прибыл второй, «Гинденбург». Он вынырнул в семидесяти тысячах километров от нас. Мы обменялись опознавательными сигналами, и я сразу связался с командиром Эвертсом, доложил ему обстановку и передал приказ Дражинского лететь дальше. Вскоре «Гинденбург» исчез, преодолев световой барьер.
Тот же приказ я передал командиру Холлу, прибывшему на корабле «Союз».
– Я выше Дражинского по званию, Сифорт, и не обязан выполнять его приказы, – заявил Холл.
– Так точно, сэр. Но он выше меня и приказал передать вам его распоряжение!
– Понимаю. – Выражение лица Холла на экране смягчилось. – Вот незадача! Сам не знаю, что делать. Ведь неизвестно, куда делся адмирал.
– Так точно, сэр. – Сам-то я догадывался, куда делся адмирал, но об этом не стоило распространяться.
– Что ж, возможно, Дражинский прав. Попробую его догнать. Давно он улетел?
– Шесть суток назад, сэр. – Оставался день: Дражинский приказал ждать семь суток.
– Остальные корабли эскадры еще бог знает где. – Холл задумался. – Подождете еще несколько суток, Сифорт? Это не приказ, но так было бы лучше для эскадры.
– Хорошо, подожду.
– Еще трое суток, Сифорт. За это время все остальные корабли должны прибыть сюда, если не устроили где-нибудь стоянку.
– Есть, сэр.
Мы распрощались. Вскоре корабль Холла отбыл.
