– Чушь собачья! – вспылил я, забыв о приличиях.
– Думай что хочешь. Но посмотри на себя: тебе чуть больше двадцати, а как много ты успел сделать! Нет, Сифорт, ты второй фон Вальтер!
– Я проклят Богом. В полном смысле этого слова. Вокруг меня гибнут люди. Почему… – Я так и не решился открыть адмиралу свое жгучее, горькое желание умереть.
– Когда я одряхлею и впаду в старческий маразм, а этого осталось ждать недолго, буду всем хвастаться, что знал тебя. Неважно, что никто не поверит, ведь это действительно правда.
– Какая ерунда!
– Думаю, что я прав. – Он с трудом встал, медленно выпрямился. – «Гиберния» отправится в полет через два дня. У тебя не будет времени спуститься. – Очевидно, он имел в виду полет с Луны на Землю.
– Обойдусь. – И тут мне в голову пришла важная мысль. – Сэр, когда я прилечу на Надежду, адмирал Тремэн может отстранить меня от должности. Однажды он уже отобрал у меня корабль.
– Тогда у него была такая возможность. А теперь ты повезешь с собой приказ об его отставке. Это последнее, что я могу для тебя сделать. Когда вернешься в Солнечную систему, меня здесь уже не будет.
– Сэр, я поклялся убить Тремэна.
– Вызовешь его на дуэль?
– Да, сэр.
– Ну что ж, – пожал он плечами, – вызывай. Я не буду о нем горевать. Но дуэль между вами возможна лишь после его отставки. Если убьешь его, избавишь нас от хлопот, связанных с трибуналом. – Вдруг адмирал посмотрел мне прямо в глаза. – По правилам выбирать оружие будет он.
– Я готов.
– Он очень метко стреляет из старинных пистолетов с пороховыми патронами. И не упустит шанса тебя убить.
– Это меня не беспокоит, – честно признался я. Он долго смотрел на меня и наконец произнес:
– Жаль, что тебе столько пришлось пережить, мальчик. Ну а теперь к делу. Завтра я выдам тебе полетное задание. Кстати, наши специалисты считают, что рыбины чуют корабли только в моменты входа и выхода из сверхсветового состояния. Поэтому на сей раз полет к Надежде приказываю совершить одним длинным прыжком.
– Это разумно, – согласился я.
– Некоторые пассажиры «Дерзкого» еще слишком слабы, чтобы лететь, прежде всего старики. Чета Ривсов, однако, выразила желание отправиться к Надежде, но только с тобой.
В ответ я лишь удивленно тряхнул головой. Поистине непостижима душа человеческая!
– Теперь об экипаже, – продолжал Брентли. – Почти всем новым его членам разрешено уволиться со службы, но двое изъявили желание лететь к Надежде, и тоже непременно с тобой.
– Кто же это?
– Дакко, отец и сын. Ты не возражаешь?
– Нет, сэр.
– Даже кое-кто из беспризорников решил остаться на службе. По-моему, это самое лучшее, чтобы избежать ожидающей их незавидной участи. Я не мог отказать ребятам, пожалел их. Хотя не в восторге от такой перспективы.
– Что ж, я рад.
– Остальные беспризорники… – Он отвел глаза. – Полагаю, программа их переселения будет прекращена. Вздорность этой затеи очевидна. Но политика есть политика. Тех, кого ты доставил на «Дерзком», снова направят на Окраинную колонию. Не возражаешь, если они полетят с тобой?
– Не возражаю, сэр.
– Так я и думал. Похоже, они боготворят тебя, как, впрочем, и пассажиры, и экипаж.
– Сколько беспризорников будет жить в каюте, сэр? – осторожно поинтересовался я.
– Не знаю. Наверно, шесть, как и раньше.
– Нет, – набравшись духу, выпалил я.
– Сифорт, тебе придется взять на борт большое количество пассажиров. Мы потеряли несколько кораблей и не можем предоставить каждому роскошные апартаменты. А беспризорники уже привыкли к тесноте.
– Нет, – стоял я на своем.
– Чего же ты хочешь?
– Я не допущу, чтобы ребята страдали от тесноты больше других. Однажды Тремэн заставил меня на это пойти, и я знаю, каковы были последствия.
У Брентли вытянулось лицо.
– Капитан Сифорт, – жестко заговорил он, – не забывайте, что перед вами адмирал флота.
– Так точно, сэр.
– Это приказ!
– Нет, сэр.
Адмирал с сердитым видом уселся за стол.
– Выполняйте приказ, командир! Иначе не видать вам «Гибернии».
– Простите, сэр, но при всем желании лететь на «Гибернии» беспризорников я взять не могу.
– Я отдам тебя под трибунал!
– Это ваша прерогатива, сэр.
Он долго сверлил меня взглядом, но я выдержал.
