Над вольной Невой. От блокады до «оттепели» - страница 47
Сюжет спектакля «Весна в ЛЭТИ» незамысловат. Трое студентов: балабол-активист, зубрила-отличник и бездельник-стиляга, — пытаются добиться взаимности от одной девушки (Мэг Купидонова), которая ставит каждому из них условие стать нормальным парнем.
Но главное — не что, а как. Студенты хотят ни больше ни меньше, как впервые на советской сцене создать аналог бродвейского шоу. Никто из них, естественно, в жизни ничего подобного не видел. Информация собиралась по крохам. Что-то почерпнули из трофейных фильмов, что-то из «Серенады солнечной долины», что-то из передач о полузапрещенном джазе по американскому радио или из записей на самодельных пластинках.
Алла Прохорова:«На вечерах не разрешали играть западную музыку. Только когда дежурный по вечеру, отвечавший за порядок, обычно это кто-то из преподавателей, уходил, тогда либо ставили пластинку соответствующую, либо оркестр играл что-то такое западное».
То, что делали весной 53-го года в ЛЭТИ, — невиданное по сложности синтетическое зрелище. В спектакле участвовало около 200 человек. Репетировать все вместе они не могли — просто не было такого зала. Где-то занималась драматическая студия, где-то — оркестр, где-то — хор. А режиссеру Науму Бирману накануне представления нужно было все эти отдельные части сложить воедино.
Алла Прохорова:«Нам дали одну ночь, и за одну ночь Наум Борисович всё это сумел собрать воедино, сделать, ну, то, что в театре это называется прогон, генеральная репетиция. Мы вышли на сцену, конечно, на одном энтузиазме».
Александр Колкер:«Все знали, что мы готовим „Весну в ЛЭТИ“, мы работаем по ночам. Когда все было готово, когда сняли зал и должны были поднять занавес, через несколько дней вдруг приходит весть: 5 марта умирает великий и мудрый, умирает Сталин. Творилось что-то невероятное, все утирали слезы и казалось, что вообще жизнь остановилась, что никто никогда не будет смеяться, никто не будет петь веселых песен, всё, всё. Умер сам великий и мудрый, но главное — „Весна в ЛЭТИ“ улетала в небо: какая „Весна в ЛЭТИ“, да что вы, с ума сошли?»
Но уже через несколько дней после смерти Сталина ситуация в стране начала резко меняться. Инициатором преобразований неожиданно выступил Лаврентий Берия. Из тюрем отпустили уже обреченных на расстрел врачей-вредителей. Впервые прозвучал термин «культ личности». Резко уменьшились славословия в адрес Сталина.
Александр Колкер: «После смерти Сталина дело шло к „оттепели“, и наша „Весна в ЛЭТИ“ прозвучала в Ленинграде как „оттепель“ — за три года до 1956 года».
Знаменитое стихотворение Ильи Эренбурга середины 50-х. Сама метафора перехода от сталинской «зимы» к хрущевской «весне», или «оттепели», принадлежит именно Эренбургу. «Весна в ЛЭТИ» — часть этого процесса, начало «весны» 50-х годов, сменившей суровую сталинскую «зиму».
Прошло меньше двух месяцев со дня похорон Сталина, и вот 11 мая 1953 года около Выборгского дворца культуры — огромная толпа, люди, откуда-то узнавшие о том, что здесь будет премьера «Весны в ЛЭТИ», стараются проникнуть в зал. В Выборгском дворце зал на две тысячи мест, но попасть все равно невозможно. Настоящее безумие. Очередь к кассам в ДК «Выборгский» выстраивается до самой Невы, за порядком следит конная милиция, студенческие патрули, дружинники с повязками.
В один из спектаклей толпа сметает кордоны, выламывает окна и двери, устремляется в зал. Зрители не свисают только что с люстр. Спектакль состоялся, но институтскому профкому потом предстоит еще долго компенсировать затраты ДК на ремонт.
Вся тогдашняя молодежь: и студенты, и стиляги, и отличники, и двоечники, хотели непременно попасть на спектакль. Некоторые безбилетники — их можно было отличить в зале по паутине на одежде — умудрились пролезть в зал через крышу, через вентиляционные трубы.
Молодежь 50-х
По словам Михаила Смарышева, это был маленький, но все же вызов социалистическому реализму, который тогда безраздельно царил на сцене и в кино. «Недаром Товстоногов, который видел спектакль, потом говорил о привлекательности формы спектакля, ее необычности, о том, что ее надо изучать. Не мог же он сказать, что в „Весне в ЛЭТИ“ просто отказались от соцреализма». Высоко оценивает спектакль и другой выдающийся театральный режиссер Николай Акимов.
