Над вольной Невой. От блокады до «оттепели» - страница 122
Лихачев был также знаком с Николаем Клюевым, с Михаилом Кузьминым, который в дневниках неоднократно о нем тепло упоминает. Иван Алексеевич дружил с Вагиновым, был прототипом Кости Ротикова — героя романа Вагинова «Козлиная песнь», а сам Вагинов называл Ивана Алексеевича «мой литературный натурщик».
В Ленинграде в это время жил Юрий Кнорозов — доктор наук, этнограф, который в 1952 году совершил открытие мирового уровня. Работая в Кунсткамере, он дешифровал письмена древней цивилизации майя, которая существовала в Мексике задолго до прихода испанцев. Когда с ним познакомился Хвостенко, он работал над дешифровкой письменности ронго-ронго — племени, населявшего остров Пасхи. Алексей Хвостенко стал его лаборантом. Они дешифровывали ронго-ронго и вместе выпивали.
Алексей Хвостенко, 60-е годы
Образ жизни, который Алексей Хвостенко вел в 60-е годы, легче всего определить итальянским выражением dolce far niente — сладкое ничегонеделание. Он, собственно говоря, не стремился ни печататься, ни петь для больших коллективов, ни обрести славу, пускай и неофициальную, как, скажем, его сверстник Иосиф Бродский. Это был абсолютно камерный человек, который занимался только тем, что его интересовало, и читал только то, что его интересовало. Именно в это время и в этом кружке сформировался круг интересов, из которого и растет все творчество Хвостенко. Это неожиданным образом европейское барокко — XVII век, и русский XVIII век — поэзия до Пушкина.
К моменту смерти отца Алексею Хвостенко 18 лет. Обладающий несокрушимым обаянием молодой красавец, художник и поэт, которого уподобляют Модильяни и Франсуа Вийону, теперь единоличный хозяин комнаты в коммуналке на Греческом проспекте. Его жилплощадь превращается в место коллективного творчества и посиделок. Это постоялый двор тогдашней молодой ленинградской богемы.
Владимир Эрль:«Он был потрясающе красивым. У Леонида Аронзона в записных книжках встречается такая фраза об одной даме: „Не могла сдержать обаяние“. Вот Хвостенко никогда не мог сдержать обаяния».
Ближайшим другом и соавтором Хвостенко стал Анри Волохонский — поэт и метафизик. Многие песни Хвоста написаны вместе с ним. Тексты абсурдистские, восходящие, в частности, к Велимиру Хлебникову. В 63-м году Хвост играючи придумал литературный стиль «Верпа» и создал одноименное неформальное литературное объединение, что-то вроде кружка, куда вошли Леонид Ентин, Юрий Галицкий, Иван Стеблин-Каменский, Анри Волохонский, Гаррик Восков, Кари Унксова и другие приятели.
Анри Волохонский
Верпование — сплав шаманизма, Хлебникова, средневековой мистики и русских поэтов XVIII в. Девиз «Верпы» взят из идеи «Телемского аббатства» Рабле: «Каждый делает, что хочет». Такой образ жизни не предполагал официальной службы, и неудивительно, что Хвостенко предъявляли обвинения в тунеядстве.
4 мая 1961 года Верховный Совет СССР принимает указ «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». В этом указе важно дважды повторенное слово «общественный». То есть человек может трудиться, может писать роман-эпопею, или ловить рыбу, или строить дома. Важно не то, что и как он делает, а важно, общественно это полезно или не общественно полезно. Есть некто, кто говорит человеку: «Это вот очень общественно полезно». Или: «Это не общественно полезно». Это был тот самый знаменитый указ о тунеядстве, по которому отправили в ссылку Иосифа Бродского и по которому пытались посадить Алексея Хвостенко.
Татьяна Никольская:«Как-то я встретила на углу Невского и Литейного Бродского, очень взбудораженного, он мне сказал: „Сейчас судят Хвоста, пошли на суд“. И мы пошли… Суд уже начался, несколько человек, друзей Хвоста, сидели в коридоре. В зале никого, кроме Хвоста и судей, не было. Бродский стал ломиться в дверь, требовать, чтобы пустили, но его не пустили. Мы все ждали, чем дело кончится».
Дело закончилось благополучно: Хвоста не осудили. К удивлению подсудимого, его отстоял собственный участковый.
Татьяна Никольская:«Как-то идет Леша с бутылками, это было после того, как его судили в очередной раз за тунеядство. И вот участковый (тот самый, что отстоял его в суде) говорит: „Что это такое? Пьянство?“ Алеша: „День космонавтики же“. Милиционер: „День космонавтики? Тогда другое дело“.
