— Хотя, если задуматься — оно и верно. Они оба любят все, что кажется нам, обычным людям, опасным и чуждым. А я смотрю на вашего друга, мастер Шекспир, и думаю — опасен и чужд он сам. И понимаю, что влечет сэра Уолтера в неведомые морские дали. Туда, где, как он говорил, только по кружению птиц можно определить, что ты достиг земли — какой-то, и не обязательно той, к которой стремился… — Гарри болтал, и понимал, что утопленник уже скорчился на дне бушующего океана, того самого, на чьей спине шрамами остались кильватеры смелых кораблей Рэли. Он творил глупость за глупостью, он нес чушь, и не мог остановиться.
Тряхнув волосами, он сделал так, чтобы Шекспир увидел украшение, продетое в левое ухо. Одновременно с суетливой тревогой его переполнила радость открытия — лишь здесь и сейчас, нарочито небрежно усевшись в это старое кресло, дозволяя пахнущим вином, пылью и загадкой теням обступить себя со всех сторон, он начал понимать, какой смысл был изначально вложен в этот дорогой, бесценный подарок.
* * *
Слова вышли из повиновения в этот вечер. Они не следовали за мыслью, но бежали впереди нее, да так резво, что ни Уилл, ни юный граф Гарри не смогли их сдержать — ни оба, ни по отдельности.
Уилл, наверное, и не понял бы, что сболтнул лишнее, если бы не граф Гарри не указал ему на это, благосклонно ткнув холеным, украшенным дорогим перстнем пальцем. А, указавши, проболтался и сам. Он все говорил и говорил, будто болтовня могла выстроить вокруг его души и его намерений крепостную стену и проложить ров, наполненный водой и чудовищами. Будто слова могли защитить его — от него же самого. Он говорил, а Уилл слушал, не забывая почтительно кивать, а внутренне — изумляться и ужасаться.
Сомнений не оставалось: юный Саутгемптон пал жертвой своего влечения. Это оно, неутоленное, похожее на вечный зуд, привело его на Хог-Лейн, это оно заставляло и сейчас дожидаться Кита вместо того, чтобы раскланяться под благовидным предлогом. Это оно развязало его язык, окрасило алым щеки, принуждало так ярко блестеть глаза, будто юный Саутгемптон выпил слишком много крепкого вина или слишком много выкурил дурманного зелья, чья родина была та же земля, что и у черной огромной кошки, так испугавшей Уилла в первый визит к Киту.
Может, Кит слишком близко подпустил его к себе? Но он не давал ни шанса, напротив, Уилл совершенно четко, будто это было вчера, помнил, как Кит оттолкнул Гарри в момент, ставший слишком щекотливым и опасным. Хотя о чем речь, они все тогда сошли с ума, и если бы Леди Королева прознала, какие дела творятся в Саутгемптон Хаузе, кое-кому, уже не пришлось бы бывать при дворе, а кое-кому довелось бы распрощаться с головой, и не обязательно — вперед остальных членов.
— …я смотрю на вашего друга, мастер Шекспир, и понимаю, что влечет сэра Уолтера в неведомые морские дали, — говорил юный граф, и сам не понимал, что говорит, что делает, показывая Уиллу стальную жемчужину — точно такую же, какую носил Кит, и уж не ту ли самую, которую носил Рэли?
Уилл снова поклонился:
— Думаю, вы правы, милорд, есть сорт людей, которые находят в опасности удовольствие. Скажу больше: только опасности, и только они одни составляют весь смысл их жизни. Они похожи на пламя — привлекающее издали и обжигающее вблизи. Мне кажется, они и сами не понимают, насколько обжигают тех, кто отважился к ним прикоснуться… — Уилл говорил, и слова опять бежали впереди разума, а щеки горели точно таким же румянцем, как и юного Гарри. — Но это это не значит, что такие люди не могут быть простыми… милыми… что их нельзя любить…
Уилл замолчал, уставившись в камин, на багровые, потрескивающие поленья. Молчал и граф Гарри, и это было иное молчание, чем раньше: будто они были заговорщиками, разделили одну на двоих тайну — и поняли друг друга без слов.
Уилл встряхнулся, первым приходя в себя.
— Но я обещал вас развлекать сплетнями из-за пыльных театральных занавесов, милорд. Хотя, конечно, такой известный любитель театра, как вы, знает все, что происходит за кулисами. Но, возможно, вы не знаете, что звезды обоих театров — и Аллен, и Бербедж, — собрались жениться, и, как говорят, свадьбы назначены сразу после Поста…
