Он уложил Шину на кровать. Она легла там с таким изяществом, будто проделывала это по несколько раз в день. Стайл сел рядом и принялся гладить ее ноги, скрытые под полупрозрачным материалом. Обнаженная женщина в толпе не вызывала никакого эротического чувства. Но находиться с одетой женщиной наедине…
Его руки нежно ласкали ее тело, а мозг лихорадочно работал, подогреваемый яростью. То, что он собирался ей оказать, могло вызвать у Шины неадекватную реакцию.
— Я бы никогда не догадался, — заметил он.
Она посмотрела на него из-под полуприкрытых век.
— О чем бы не догадался, Стайл?
Он ответил ей вопросом на вопрос:
— Кому понадобилось посылать мне гуманоидного робота?
Она даже не напряглась.
— Не знаю.
— Эта информация должна содержаться в твоей памяти. Мне нужна схема.
— Как ты узнал, что я робот? — спокойным голосом спросила она.
— Дай мне схему, и я выдам тебе источник моей информации.
— Мне не разрешается сообщать свои параметры.
— Тогда я сообщу о тебе в Управление Игр, — пригрозил Стайл. — Роботам запрещается соревноваться с живыми людьми, если у них нет разрешения от Игрового Компьютера. Или ты игровая машина?
— Нет.
— Тогда тебе придется отвечать по всей строгости закона. Запись нашей игры находится в Компьютере. Если я пожалуюсь, тебя перепрограммируют.
Несмотря на такие слова, она смотрела на него нежным взглядом.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты это сделал, Стайл.
Насколько сильно было это запрограммированное в ней желание? Многие считали, что робот не может нанести вред человеку, но Стайл прекрасно знал, что это не так. Роботам на Протоне запрещалось наносить вред Гражданам или совершать действия, идущие вразрез с интересами Граждан.
Рабов же не считали за людей. Если раб помешает роботу выполнять его обязанности, то человек может пострадать.
Стив мешал выполнять свои обязанности роботу Шине.
— Шина, — произнес он. — Сокращенное имя от «машина». Тот, кто тебя запрограммировал, обладал чувством юмора.
— Я не различаю юмор, — ответила Шина.
— Конечно, нет. Это тебя и выдало. Ты так серьезно отвечала на мои вопросы, хотя я ожидал, что ты рассмеешься. Никаких эмоций.
— Я запрограммирована на эмоции. Я также запрограммирована на сигналы любви.
Сигналы любви. Только робот мог дать подобное определение!
— А как насчет реальности?
— Я запрограммирована и на реальность. Здесь нет большого различия. Я здесь, чтобы любить тебя, если ты мне это позволишь.
Пока она не собиралась прибегать к насилию. Стайл облегченно вздохнул: вряд ли бы ему удалось убежать, если бы она на него напала. У всех роботов различные физические способности, равно как и умственные. Они зависят от технологического уровня сложности робота и его предназначения.
Шина являлась шедевром технологического мастерства. Раз она во всем была похожа на настоящую девушку, то и сила у нее должна быть, как у нормальной девушки. Хотя никто не гарантирован от исключений.
— Мне нужна схема, — повторил Стайл.
— Я расскажу тебе о моей миссии, если ты меня не выдашь.
— Я не могу поверить тебе на слово. Ты пыталась обмануть меня, придумав историю о несуществующей хозяйке, за которой ты якобы ухаживала.
Я поверю только схеме.
— Ты ставишь меня в затруднительное положение. Моя миссия заключается в том, чтобы оберегать тебя от опасности.
— Что-то я этого пока не чувствую. И к тому же, зачем меня надо оберегать?
— Не знаю. Я должна любить и оберегать тебя.
— Кто тебя послал?
— Не знаю.
Стайл коснулся настенного видео.
— Соедините меня с Управлением Игр.
— Не делай этого! — закричала Шина.
— Отмените вызов, — сказал Стайл.
Судя по всему, она не собиралась прибегать к насилию. У него появилось преимущество. Это становилось похожим на Игру.
— Схему!
Она опустила глаза и наклонила голову. Ее роскошные волосы упали на плечи, струясь по прозрачной ткани пеньюара.
— Хорошо.
Внезапно у него возникло чувство жалости к Шине. Действительно ли она машина? Его охватили сомнения. Впрочем, все это можно проверить.
— Здесь у меня терминал, — сказал Стайл, коснувшись рукой участка стены. Оттуда появился шнур с многопрофильным штекером. Немногие рабы имели доступ к компьютерам, но Стайл был одним из самых привилегированных рабов на Протоне. Пока он ведет себя скромно и хорошо ездит на лошадях, этот статус у него никто не отнимет. — Где у тебя выход?
