Ну что с таким народом делать? Ладно, будем считать, что свою «отважную» медаль ефрейтор Усов, механик-водитель ЛК-1 командира второго батальона тяжелой латной дружинной бригады "Александр Невский" заработал…
Оставив позади пять десятков чадящих остовов французских машин, мы стремительно подходим к Лаону. Роты Бороздина и Тучкова остаются штурмовать город с фронта, а роту Лавриненко я посылаю обойти Лаон с тыла, дабы ни одна сволочь не избегла своей участи. Вместе с ним мчится полурота мотострелков. Ну что, «пуалю», попались? Как кур во щи…
Оберштурмфюрер Вилли Хенске. Окрестности Лаона
Я получил срочное распоряжение от командования немедленно следовать к городу Лаон, где сложилась крайне сложная обстановка: неожиданно «лягушатники» нанесли нам контрудар. Было уничтожено много техники, погибло почти четыреста человек, а самое страшное — в плен попали около ста тридцати пехотинцев. Причём к зуавам… Ничего хорошего их не ждало- нам рассказывали, что те творили с нашими пленными в Испании, поэтому надежд на их освобождение было очень мало. И мы спешили изо всех сил, не обращая внимания ни на усталость, ни на боль в затёкших мышцах. От нашей скорости зависели жизни наших боевых товарищей. И пусть мы не знали их по именам- всё равно они были теми, на чьё крепкое плечо мы могли рассчитывать в трудную минуту… Мы гнали наши машины останавливаясь только для смены водителей, их подменяли командиры танков, а так же заправки баков. Под отполированные траки убегала лента дороги, ночью свет фар вырывал из мрака кусты на обочинах, превращавшиеся в сказочных чудовищ, иногда в их свете мелькал испуганный заяц, мчащийся в дорожке ярких лучей и часто попадавший под гусеницы. На Лаон! Вот наш клич сегодня…
… Наш сектор атаки- с левого фланга. Поддерживает полк самоходных пушек, прикрытие и зачистка- полк гренадеров и отдельный сапёрный батальон. Ждём сигнала. Напряжённая тишина ночи. Не слышно даже птиц. Кажется, что они предчувствуют кошмар, который начнётся в любую минуту, и покинули эти места… В наушниках гарнитуры раздаётся короткая команда — это готовность два. В течение пятнадцати минут поступит сигнал атаки. Приказываю проверить оружие и снять его с предохранителей, механику быть готовым к срочному запуску двигателя… Я благодарен судьбе за то, что мне достался этот танк. Лучше у меня ещё не было- броня, скорость, манёвр. То, что нужно хорошему бойцу. А я не просто хороший, я- отличный! Иначе бы я не служил в СС… Откидываю люк и высовываю голову наружу… Хороший командир не идёт в бой с задраенной башней, его люк открыт, чтобы охватить взором полностью всю картину сражения, много ли увидишь через узкие перископы командирской башенки? Да. Это опасно. Не буду спорить. Но в данном случае риск оправдан. Хороший обзор и связь между танками по рации- вот слагаемые успешного боя… Внезапно становиться светло, а через мгновение доноситься звук залпа- вот он, сигнал атаки! Самоходчики подвесили осветительные снаряды над полем боя, высветив цели и обозначив направление удара. Срывающимся от волнения голосом хриплю в микрофон: Гром! По этому сигналу все мои танки срываются с места и устремляются вперёд. В воздухе возникает пронзительный вой- это кто-то из водителей включил сирену. К ней присоединяется вторая машина, третья… И вот под пронзительный визг наши бронированные чудовища мчаться вперёд. Впереди высвечивается чья-то фигура- по характерной каске видно, что это «пуалю». Был. Его чётко очерченный светом фар силуэт исчезает под гусеницами. Многотонная машина даже не замечает хрупкого препятствия и расплющивает несчастного… Из передового охранения. А это уже линия окопов! Готовились к обороне, скоты. Курсовые пулемёты начинают свой разговор. Замечаю сбоку что-то вроде блиндажа. Короткая команда- разворачивается передняя башня. Гулко ахает сорокапятка- кверху летят обломки брёвен. Какие-то тряпки и лохмотья. Затем всё рушится вниз, образуя хаотический курган. А это уже посложней, что-то вроде дота- очередь пушки калибра покрупней. Русская длинностволка не подводит- из всех щелей курится дым неопределённого в темноте ночи цвета, снаряд взорвался внутри, превратив всё находящееся там в месиво. Пулемёты строчат без остановки, что курсовые, что кормовые. Мишеней для них хватает, внезапная атака не дала возможности выспаться нашим противникам всласть. Побудка оказалась слишком уж тяжёлой. Позади нас слышны выстрелы пехотинцев. Ошеломлённые французы не оказывают сопротивления, массово сдаваясь, но у нас нет возможности задерживаться, чтобы взять их в плен, поэтому в дело вступает свинец… Пулемётчики бронетранспортёров едва успевают менять стволы… Внезапно хлёсткий удар сотрясает моего "Горыныча"- противотанковая пушка. Перед глазами ещё плавает высверк рикошета, а тело уже действует самостоятельно, на рефлексах, намертво вбитых муштрой в «Каме». Проваливаюсь внутрь, руки захлопывают люк и ставят его на защёлку- как нельзя вовремя: второй снаряд рикошетит от нижней башни, одновременно рвётся граната на моторном отсеке. Бесполезно. Героя разит осколками собственной гранаты. Чуть доворачиваю башню, указывая наводчику на цель. Есть! Накрытие! Через несколько мгновений жуткий скрежет- не довольствуясь тем, что пушка поражена снарядом, мехвод давит её гусеницами. И я его понимаю- как правило, первым гибнет именно механик-водитель.
