Началось. То, чего мы все ждали, и чего так боялись. Война. Наш премьер лорд Черчилль объявил о посылке экспедиционного корпуса в Норвегию для защиты от оккупации. Идиот! Старый жирный идиот!!! И только так. Теперь немцы ВЫНУЖДЕНЫ будут оккупировать Норвегию. Если раньше они могли спокойно получать так необходимую им руду, то естественно англичане этого не позволят. Король Норвегии пляшет под их дудку. Кроме того, контролируя Норвегию, Антанта прерывает и обмен между союзниками: Германией и Россией. А уж эти ребята не станут терпеть ущемления своих прав, особенно после такого образцово-показательного разгрома Польши. Фактически, именно Англия начинает Большую войну. И помоги нам Боже уцелеть…
Моё крыло посылают тоже. Мария рыдает. Я окончательно поругался с товарищами из Коминтерна. Они предлагали мне бросить службу и стать партийным функционером, обещали эвакуацию в Штаты. Но мне одному. Мою семью они спасать не собираются. Подключили даже Григория Ивановича Котовского, но тот оказался правильным товарищем. Настоящим другом. Он не стал меня уговаривать. А просто сказал, что несмотря на уход из Интернационала я остался в его глазах настоящим мужчиной. Поэтому он считает меня своим другом, и гордится знакомством со мной. И это — легендарный команданте Григорио! Впрочем, он тоже не будет бежать, а останется до последнего…
Сейчас все дни заняты с утра до вечера. Каждый день полёты, тренировки, подготовка машин. Словом, свободного времени совсем нет. Пашем как проклятые. Мария приезжает ко мне на аэродром почти каждый день. Иногда вместе с дочерью. Польские пилоты нашей эскадрильи смотрят на меня с завистью и злобой. Что с них взять? Завидуют, потому что со мной семья, а у них — нет. Не все смогли вывезти их. Ненавидят — потому что я мало того, что немец, но ещё и коммунист. Из Партии я не вышел. Партия — это Партия, а уж руководство — это просто функционеры. Да и летаю я намного лучше их. Каждый раз, вспоминая китайский разгром, я стискиваю зубы и выжимаю из самолёта то, чего даже не могли и придумать конструкторы этой машины. Мне ясно самое главное — скорость и натиск, отчаянное маневрирование — вот слагаемые победы над врагом в воздухе. Нам противостоят закалённые и самое главное — опытные пилоты, прошедшие и Польшу, и Китай. Драка будет жуткой…
Завтра мы выезжаем в порт для отправки. Самолёты уже убыли, теперь наша очередь. Вначале хотели отправить нас своим ходом, потом выяснилось, что не все пилоты обладают необходимыми навыками полётов над морем. Да и машинки наши, так скажем, не очень приспособлены к полётам на такие дистанции. Ну, и спокойнее, когда в конвое идём. Всё-таки охрана не в пример лучше, чем у воздушного каравана. Там думы будут только об одном: хватило бы горючего добраться. Кстати, вчера озвучили по радио официальное заявление глав Тройственного Союза: ввод войск Антанты на территорию Норвегии будет означать официальное объявление войны. В свою очередь, державы Союза гарантируют неприкосновенность Королевства. Черчилль в ответ заявил, что ни Британия, ни Франция не потерпят подобной наглости, потому что никто не смеет указывать двум сильнейшим мировым странам, как им следует себя вести. Старик совсем потерял ощущение реальности и забыл уроки истории. В прошлый раз его страну спасло только то, что Россия была на их стороне. В этой войне Антанта проиграет. Я и еду, зная, что наша армия потерпит поражение. Причём, не просто разгром, а сокрушительную бойню. Вряд ли кто из тех, кого сейчас посылают в Осло вернётся назад. Будь на то моя воля, я бы сейчас занимался подготовкой страны к войне, а не выходил с ржавым мечом против танка, сотрясая воздух громкими кличами. Но что поделать, я теперь не свободен в своих решениях. Во — первых, я военный. Во — вторых, семейный. Но всё-таки, надо думать, как спасти семью…
Нас грузят в машины. Выезжаем. Небольшой рассветный туман. Прохладно. Я ёжусь в своей шинели, потом всё-таки пригреваюсь и начинаю дремать. Прибыли! Все спешат подняться на борт транспорта и разместиться по каютам. Предстоит дальний путь, но не такой, как в Китай. Я уже опытный путешественник. Сразу заваливаюсь на койку и погружаюсь в нормальный глубокий сон. Надо набрать запас. На войне выспаться вдоволь зачастую непозволительная роскошь. Так и сплю почти всё время. Просыпаюсь только поесть, да размять немного косточки. Между тем становиться всё холоднее. Мы поднимаемся в более высокие широты. Нас подгоняет мощный Гольфстрим…
