– Верно, – подтвердил правоту вахмистра Володя.
– А давайте ребята со мной, вместе доберемся до Анненкова, да в полк к сродственнику твому пристроимся. Он и вам, по сродственному поможет, и мне как полчанину свому. А, как мыслите?…
Когда кадеты вернулись ночевать в здание корпуса, ставшее за годы учебы им родным… В здании не топили, в спальном помещении лежали матрацы и подушки без простыней и наволочек – все неуютно и неприветливо. Ночевали укрывшись сверху матрацами, чтобы не замерзнуть… Когда на следующий день в корпус пришел Дронов, друзья уже были готовы. Но вахмистр неожиданно их разочаровал. Он сообщил, что в интендантском управлении, куда он сдал свое имущество, у него забрали не только груз, но и подводы с лошадьми, на которых они вместе собирались ехать в сторону Семипалатинска.
– Так, что робятки остается одно, пристать к какому-нибудь эшелону, что на восток идет, доехать до Новониколаевска и уже на Семигу оттудова по железной дороге добираться, – изложил свой новый план Дронов.
Так и порешили. Ночью кадеты не сомкнули глаз, где-то часа в два встали и неслышно прокинули здание корпуса. На вокзале их ждал Дронов. Он уже договорился, за взятку, в виде нескольких банок тушенки, что их возьмут до Новониколаевска… Через сутки, уже в городе на Оби, таким же макаром они прибились к эшелону следовавшему на юг, по алтайской ветке… В пути узнали о падении Омска.
На Алтае в это время шли бои между повстанческой Западно-Сибирской краснопартизанской армией Мамонтова и частями 2-го степного корпуса белых. Партизаны имели двойной численный перевес, но у белых было больше боеприпасов и артиллерии. Сражение закончилось фактически вничью. Партизаны продолжали контролировать сельскую местность в треугольнике Славгород-Алейская-Рубцовская, белые удерживали железную дорогу и прилегающие к ней районы.
Утром второго декабря эшелон, где в одном из вагонов, хоронясь от холода в сене, ехали Володя, Роман и Дронов, прибыл в Барнаул. Эшелон стали обыскивать. Вылезших из вагона облепленных сеном путешественников грозно спросили:
– Кто такие… партизаны… дезертиры!?… Документы!
Когда проверили документы и выяснили причину, по которой задержанные ехали в Семипалатинск, допрашивающий их в комендатуре офицер сообщил:
– Считайте, что вы уже нашли то, что искали. В составе нашего корпуса действует анненковский полк Голубых улан. Можете хоть сейчас отправляться в их расположение…
Казалось, цель достигнута, они попали в знаменитый анненковский полк… Но «уланы» уже давно были оторваны от основных анненковских войск, и несмотря на то что в составе 2-го степного корпуса выделялись боеспособностью и дисциплиной… Это были уже относительные, а не те легендарные анненковские дисциплина и боеспособность. Дронов понял это сразу, как только они оказались в расположении полка.
– Эх, робята, не туды мы попали, у энтих от Анненкова, только форма красивая осталася, а все остальное как везде…
Но бежать и отсюда было уже неудобно, да и опасно. Впрочем, их приняли у улан хорошо, они даже были представлены командиру полка полковнику Андрушкевичу.
– Так, говоришь, твой шурин есаул Решетников? Как же знаю, знаю. В марте месяце под Андреевкой он нам нос утер, атаман лично его в пример всем командирам ставил. Ну что ж, братцы, вживайтесь, нам люди нужны. Верхом то ездить не разучились? Впрочем, вы ведь все природные казаки, с конями обращаться обучены, а каковы вы в бою – посмотрим, – напутствовал их полковник.
После падения Омска, значительную часть красных сил развернули на юг, образовав мощную Семипалатинскую группировку, которой поставили задачу взять Павлодар, Барнаул, Семипалатинск… Усть-Каменогорск. Восточный фронт фактически перестал существовать. В начале декабря, когда все анненковские части уже покинули Семипалатинск, там началось восстание в ряде частей 2-го степного корпуса. Оставшиеся в городе после ухода анненковцев штабные и тыловые офицеры корпуса не смогли организовать ни подавление восстания, ни сопротивление наступавшим от Павлодара красным. Таким образом, белые в Барнауле оказались отрезанными от Семиречья. Отходить они теперь могли только на Север, на Новониколаевск. 6-го декабря партизаны Мамонтова предприняли попытку захватить Барнаул, но атаку отбили. «Голубые уланы» почти пятнадцать верст преследовали отступающих партизан. 8 декабря стало очевидным, что больше в городе оставаться нельзя и белые пошли на Север по полотну железной дороги. Однако красные, выдвинувшиеся от Павлодара, перерезали и этот путь. Вступать в бой с регулярными частями Красной армии? У измученных, отягощенных ранеными и беженцами белых на это почти не было сил. Они сошли с железной дороги и решили обойти красных, перевалив через невысокий Силаирский хребет. По пути, подходя к большому селу Масловка, «уланы», идущие в авангарде узнали, что там уже самостийно организован Совдеп, и крестьяне ждут не дождутся прихода красных войск, готовят угощение и пир. «Уланы» известили совдеп, что они передовая часть регулярной Красной Армии. Местные большевики устроили торжественную встречу с красными флагами, речами при стечении празднично принаряженного народа. Андрушкевич и уланы, поснимав свои «адамовы головы» и поспарывав нашивки с шинелей, разыгрывали роль красных, пока не выяснили все об имеющихся запасах продовольствия и фуража, о численности партизан и их оружии. Сигналом к началу резни, стало резкое движение Андрушкевича, которым он скинул бурку, обнажив свои золотые, заблестевшие на солнце полковничьи погоны…
