Бредёт бедолага на кухню, открывает холодильник. Ура! Вот оно, вроде бы, счастье. Бутылочка пивка. В нужном месте и в нужное время оказалась! Ульк-ульк-ульк… Уф-ф-ф-ф! Класс! Искусно обманутые пивасом, мозги принимаются ворочать хмельные извилины. И тут врывается изумительное осознание… никто в квартире-то и не курил! Зловонную табачную гарь источают… роскошные, в красную гвоздику, семейники! Про верхнюю одежду и речи нет – провонялась насквозь. Вот оно, оказывается, что – проявился «эффект прокуренных трусов»!
***
Рождество разгоралось. Занырнув с морозного воздуха в помещение, я прошёл в танцевальный зал. Бамс-бамс-бамс-бамс… Мощный звук и ослепительные лазерные лучи плющили данспол прямо-таки безжалостно. Бамс-бамс-бамс-бамс. Гух! Гух! Гух! Гух! Колян разошёлся не на шутку и снова переключился на отечественные тупняки. Вместо дебильного «…а мне всё пофиг!» из колонок теперь орало нечто не менее интеллектуальное: «…я тебе не дам, как меня ты ни проси!» Судя по подборке пошлых композиций, Колян, видно, уже успел разговеться. Точно вам говорю, ребята, пока мы отвлекались на рабочие моменты, к Колянчику в гости мельком просочилась шипящая «отвёрточка». Или даже две. А то и три.
Не знаю, как в других заведениях, у нас отвёрткой назывался коктейль, смешанный из одной части дешёвой водяры и двух частей апельсинового сока, плюс несколько кубиков льда. Зачастую, чтобы вывинтило как следует, вместо апельсинового сока посетители просили бармена смешать водку с «Кока-колой». Получалась штука ядерная, потрясающе отвратительная и недорогая. Соответственно, доступная, и вечно бедствующей молодёжью весьма востребованная…
В принципе, сегодня пятница, да ещё и праздник. Ладно уж. Диджею чуть-чуть можно. Официантам или барменам за такие дела грозил бы знатный нагоняй. Они работают с наличными и голова должна быть свежей. А диджей – особый случай, заводной. Современный скоморох – практически то же самое, что и тамада, только в музыке. А где тамада – там и разогретая стихотворными безделицами публика, и поздравления, и пожелания, и балагурный юморок. На хмельной глаз такая работа лучше идёт. В общем, по выходным людным дням Колёк цедил «отвёртки», и делал это как можно тайнее. Мы же, по умолчанию, как будто не замечали его мелких слабоалкогольных вольностей.
***
Близилась полночь. Плохо пахнущая вечеринка гудела и бумкала через край. Толпа отжигала вовсю. Кто на что горазд! Продвинутые тусовщики, знающие в танцах толк, исполняли движения красиво, грациозно, где-то даже профессионально. Стараясь не отставать в эпатаже, дрыгаясь и выворачиваясь, танцующие неумехи тихонько косились на опытных тусеров и пытались скопировать непростые танцевальные па. Но от этого прыжки и повороты неумеек-портачей выходили ещё более топорными и комичными. Кстати, над ними никто не смеялся. После полуночи в ночном клубе всем уже пофигу, где и как танцевать, кто ты и что ты. Вон дядька бородатый, смотрю, разошёлся, прямо вдрызг: лапками семенит, притопывает, щёчки трусятся, руки «барыню» выводят. Шёлковый галстук на пузике – вверх-вниз, вверх-вниз! На рубахе, между лопаток – тонкая полоска пота. Пыхтит дядька, потеет отчаянно, но скачет, не тормозит! Довольный, как слон после клизмы. А почему бы и нет? Отдыхает человек, никого не трогает. Мужику лет под пятьдесят. Весел и бесшабашен, подвижен и щедр, душою молод, да на девчонок глазаст. Такой не станет суетливо шарить по карманам, пересчитывать перед официантом копейки и испуганно нашёптывать: «Что делать-то, родненькие, а? Надо же так, а? Что ж так… э-эххх! Не хватает! Не рассчитал!» Наши официанты этим клиентом останутся довольны. Их личного барменского опыта говорю.
А вот кривляется другая компашка. Эти клиенты, как подсказывает практика, к ночи ещё покажут себя. Нужно присмотреть. Чтобы клёвый движ в голимый не превратился…
Компания из пяти дёрганных парней, щетинистая и помятенькая, вела себя нагло и напористо. Я придвинулся поближе. Небритый парень, лет двадцати, вовсю распинался соседу:
– Прикинь, Алежа! Вован сёдня зарисовался, ну, тот, с Вертикальной, который бабосов нам немерено за травку заторчал… ай, таски! Яд-рё-ны чибрики! Как зарисовался, так и слындил по-бырому на хауз. Прикинь, подруливает к нам на цырлах и заряжает, кобелина тоскливая: «Пацаны! В натуре, Христос сёдня народился! Гадом буду, на х…! Не бейте только, чуваки, праздник ведь. А я всё лавэ, шо заторчал, в натуре, на х…, отдам через неделю!»
