По правую сторону от раздачи простиралась широкая комната с огромными окнами, завешенными недорогим белым тюлем. Это был обеденный зал. В зале по-барски стояли восемь полутораметровых дубовых столов, по шесть массивных стульев за каждым. В проходах между столами то и дело курсировала тётя Тамара – пожилая женщина, прибирающая грязную порционную посуду. Кухонных работников время от времени увольняли за пьянки, прогулы, склоки с посетителями и мелкое воровство. Следом за ними вакантную должность занимали новые претенденты. Однако, фактура постсоветской посудомойки оставалась неизменной. Обычно, это была грузная женщина, лет пятидесяти пяти – шестидесяти, с растрёпанными волосами, в съехавшей набок марлевой косынке, с отёкшим лицом и предательским фиолетовым фингалом под глазом. Лицо, то ли от бесконечных возлияний, то ли на погоду, то ли просто так отекло – тут можно было только догадываться. А с фингалом попроще. Ветка случайно в глаз попала. Чего ж тут непонятного? Образ дополняли засаленный фартук-клеёнка, не первой свежести серые рабочие брюки и батник, из которого торчали опухшие от горячей воды розовые ручищи с прилипшими пёрышками лука и свежей капусты. Таков был дресс-код рядового общепитовца…
И вот, друзья, представляем картину. В тот час, когда полный зал людей вовсю сёрбал солянку, наматывал вермишель и лопал котлеты, подпитая тётя Тамара шустро бралась за грязную посуду. Изливая очаровательную ненормативщину и удивляя своей филологией видавших виды матерщинников, она резво носилась между столами и хаотично сгребала на поднос грязные вилки, тарелки, стаканы, использованные салфетки и зубочистки. При этом, прилипшие к её рукам кубики лука и морковки феерично разлетались в разные стороны. Иногда эти обрезки попадали на одежду посетителей. Иногда в закуску. Или в компот из сухофруктов за шесть копеек. Но тётя Тамара напрочь игнорировала сей прискорбный нюанс и продолжала натирать вонючей марлей клеёнчатые узоры столов. Летящие от тряпки хлебные крошки и яичная скорлупа устремлялись вслед за морковкой и луком – на соседние столы, в гуляши, борщи и компоты. То, что её появление в зале никому не прибавляло аппетита, было совершенно очевидно.
Незамысловатый интерьер зала дополнял висящий на стене метровый лист ватмана с голубоватым, обгаженным мухами, корявеньким лозунгом: «Когда я ем – я глух и нем!» В конце зала висел ещё один, поменьше: «У нас порядок такой: поел – убери за собой!» Кстати, такие призывы ешё ничего. В столовых подобного ранга иногда можно было встретить и более животрепещущие плакаты. В одной из студенческих закусочных я лично видел объявление: «В солонки с солью пальцы и яйца не совать!» Причём, написано было совершенно серьёзно, назидательно, без юмора.
Не хочу очернять липкими столовскими пейзажами советский общепит. Ни в коем случае! На деревянных счётах держалась вся послевоенная экономика нашей Родины, а калькуляционных сбоев было на порядок меньше, чем в сегодняшний век продвинутых технологий. И люди, вытаскивающие страну из великой разрухи, питались в подобных столовых, а то и в ещё более посредственных. И, снова-таки, недовольных не было. Причём, случаи кишечного отравления в то время считались исключительными. Просто нужно отметить, что на фоне разрастающегося капитализма наша столовая выглядела бедненько и неопрятно.
Но, как говорится, имели то, что имели. Что осилили, то нашим и стало…
***
Слишком уж обветшалым наше приобретение тоже не назовёшь. Побитое жизнью, поношенное, со стенами из старого облупившегося кирпича, но довольно-таки крепкое, размером двадцать пять на тридцать метров, оно выглядело вполне фундаментально. Что ни говори, а советская власть в своём необъятном многонациональном доме справлялась по-совести. Колкое мнение о том, что за годы правления коммунисты научились строить только лишь тюрьмы, в корне несправедливое. С тюрьмами, да, постарались. Но возводились также и порты, и вокзалы, и стадионы, и Дома культуры, и кинотеатры, и хоккейные арены. Целинные земли Урала, Поволжья, Сибири и Северо-Восточного Казахстана покоряли сотни колхозов-миллионеров. В безлюдных степях вырастали тысячи заводов и фабрик (причём, не только в СССР, но и в странах социалистического лагеря). Прокладывались судоходные и оросительные каналы, железнодорожные и автомобильные магистрали. Много чего делалось с толком. Не менее душевно советская власть возводила и объекты общепита. Они обустраивались скромно, но добротно. На века. В этом я убедился воочию.
