В крепком хозяйстве любой уважающий себя хозяин содержал коровушку, которая жила на подворье полноправным членом семьи – в тепле, сытости и особом почёте. Любушка-коровка, она ведь не только подружка, но и добытчица. Если в хозяйстве главной работницей числилась выносливая тяговитая лошадка, то коровка считалась главной кормилицей. Была корова – значит было и молоко. Было молоко, значит были и масло, и сметана, и творог, и сыр с простоквашей.
***
…Помнится, годков семь мне исполнилось. Студёный январь. Раннее-раннее утро. За окошком хаты потрескивает жгучий морозец, пушистыми хлопьями вьюжится зимушка-зимка. На небе блаженно досыпают звёздочки. Ласково помигивая волшебными огоньками, зирочки досматривают цветные сны. Четыре утра, не больше. Лежу себе на топчане, по самый нос завёрнутый в толстенное одеяло. Сверху одеяло, а снизу – тёплый уютный матрас, набитый мелкой соломой, греет. Сплю. Где-то далеко, в полудрёме, слышится, как по-боевому голосисто пропели в сарае третьи петухи. Слышу, проснулась бабулечка. Закряхтев, скрипнул досками топчана и дедуля. Взрослым пора вставать. Рано-ранёшенько просыпается работящая крестьянская деревня. Да оно и правильно. На то и придуманы Боженькой свет и тьма, чтобы ночью спать, а с рассветом радоваться новому дню и вершить свои великие дела.
Накинув лохматую шерстяную телогрейку, дедушка направлялся в сени за водой, а бабуля бралась за кочергу, чистить зольник. И уже через каких-то десять минут украинская мазанная печурка, проглотив небольшую вязанку дровишек и тихо загудев пламенем, заботливо принималась овевать хатку теплом, смешанным с изумительным ароматом древесины и тёплой глины. Сколько лет прошло, но эти блаженные деревенские рассветы я помню до сих пор. Завернувшись в старенькое одеяльце, так сладостно было согреваться в душистой соломе матраса, вдыхать запахи горячих смолистых поленьев и полудрёмно прислушиваться к душевному потрескиванию головешек в печи! Продерёшь правый глазик, полюбуешься в предрассветной мгле на гаснущие звёзды за окошком, повернёшься на другой бочок, зевнёшь, и вновь тихо засопишь в своей берложке. А глухо гудящая печурка – щёлк!, щёлк!, щёлк! – и далее будет убаюкивать своим уютным потрескиванием.
Растопив печку, бабуля направлялась в хлев на утренний удой. Подоит коровку – и обратно в хату. А в руке у неё – эмалированная циберка (ведро) парного пенного молочка. Коровка за ночь нам, внучатам, постаралась, собрала. Свежее, густое, сливочное, пенное, оно благоухало. Парные ароматы дополняли пленительную гамму запахов и звуков нового селянского ранка.
Чего только на деревне не готовили из домашнего молока! Молочные продукты выходили, пальчики оближешь. Смакота! Это не наши городские химические реактивы, которые Система называет элитными кефирами, сметаной, маслом, творогом и с рекламным боем втыкает нам в рот. Это что-то божественно вкусное, сытное. Совершенно иное.
Часть молока сливалась в большие пузатые банки. Чтобы продукт быстрее сквашивался, банки с молоком помещались в широкий жестяной таз, наполненный горячей водой. Под действием тепла молоко быстро превращалось в простоквашу. На деревенском суржике свежую простоквашу называли «ловкый смачный кысляк». Чтобы получить творог и сыворотку, бабушка добавляла в «ловкый кысляк» закваску из пшеничной муки или просто окунала в банку небольшую корочку домашнего хлеба. Сыворотку сливали, творог отдельно отбрасывали на влажное полотенце. Тоже, такая вкуснятина получалась!
Для приготовления домашней сметаны брали парное молочко вечернего удоя. В циберку с молоком добавляли хлебные сухари, прикрывали сверху крышкой и оставляли на ночь у печи. Проснувшись утром, в циберке можно было обнаружить толстый, плотный, иногда до десяти сантиметров (!) слой жирной молодой сметанки. Её аккуратно сгребали деревянной ложкой, перекладывали в объёмную деревянную миску, формировали и отправляли в прохладный погреб. И несколько дней подряд, а иногда и целую неделю на столе у семьи белела и пахла в плошках отличная деревенская сметана. Для более аппетитного поедания сметаны семейка вооружалась хрустящими краюхами ароматных украинских паляниц.
