– Вот почему они вслед за этими в реку не прыгнули, – удовлетворенно проворчал Гуннар, проверяя на пленниках путы. – На них ведь бронька надета, неплохая по меркам лесовинов, и мечи тоже при них, явно не из простых набежников эти молодцы будут.
– Спасибо вам, братцы! – стряхивая кровь с побитой головы, кряжистый дядька поклонился своим спасителям. – Мы уж думали, что не отобьемся от черемисов. Крепко они нас тут в оборот взяли. Окружили со всех сторон челнами, к острову ближе притерли, а оттуда стрелами засыпали. Мы на прорыв было подались, несколько однодревок даже порушили, протаранили, но ход потеряли, и все, они уже на палубы давай карабкаться. Их ведь тьма тьмущая, и лезут, и лезут из реки через борт!
– Ну, ладно, главное, отбились, – участливо кивнул Лютень. – Сами кто такие, куда путь держите?
– Да мы из Торжка, – ответил дядька. – Я купец-суконщик Несмеян, и ладья это моя. А вон та – Радая, он солью торг ведет. Теперь вот поучается, что вел: убили его черемисы. В Булгар мы путь держали. От большого каравана отбились, потому как три дня назад Радайкина ладья на бревно-топляк наскочила. Борт не пробило, но вот течь хорошая пошла. Его-то, конечно, никто ждать не стал, караван дальше ушел, ну а мне как было бросить земляка? Думали, что быстро управимся и своих догоним, ан нет, задержаться пришлось. Пока вот починились, да потом дальше пошли, а тут эти, словно бы стая волков, накинулись. Ох и страху нагнали! Ревут, аки звери лютые, воют, копья-стрелы мечут, ничего ведь не боятся. Голой грудью на наши мечи и секиры кидаются. Жуть!
– Ладно, купец, долго нам здесь стоять не получится, поправь все, что можно, – и Лютень кивнул на залитую кровью ладью. – Уходить всем надо!
– Да поправить-то мы поправим, людей вот мало осталось, – вздохнул Несмеян. – Половину ведь насмерть побили, а вторая вся поранена. Ну да ничего, вниз по течению мы и так за вами пойдем, а как обратно выгребать, это уже в Булгарии будем думать.
* * *
– Значит, говорят, что не стали вслед за остальными в речку прыгать? – переспросил у Гуннара Лютень. – Ну да, хорошая бронька, она ведь шибко тяжелая, – и он постукал по металлическим накладным пластинам. Кольчуга особого плетения, усиленная поверх хорошим металлом. – Такая больших денег на любом торгу стоит. С чего бы ей на простых воинах быть? Видать, лесное начальство вы заарканили.
– Для воинского начальства молоды они уж больно, – разглядывая снятый с пленника меч с нанесенными на него рунами, проворчал швед. – Скорее это дети старейшин или вождей. Ничего, у нас они все расскажут, – и он с каким-то веселым, хищным прищуром оглядел всех сидящих на мокрых досках палубы пленников.
– Какой хороший меч, – пробасил Гуннар, любовно поглаживая лезвие. – Нашей северной выделки, правда, очень старой. Видать, давно он в эту землю попал, а до этого, небось, знатному хирдманну принадлежал. Оружие с них мы себе заберем, Лютень, оно наше по праву. А вот половина из всего полона твоя будет. Без вас бы мы этих лесовинов так просто не взяли, да и ты вроде как за ярла у нас сейчас. Так что тут все по чести. Только не спеши пока их забирать. Вот уже вечером на стоянке и послушаешь все то, что они нам напоют. А потом уж думай сам, что с ними дальше делать.
На том и порешили, двух богатых пленников и семерых победнее свеи утащили к себе на кнорры, и даже Лютню стало их в тот момент жалко. А караван продолжил свой путь дальше.
Вечером в лагере у Лютня уже был полный расклад по недавнему нападению и по тем, кто его совершил.
Две отбившиеся от большого каравана купеческие ладьи лесовины заметили на вторые сутки их стояния в глухом речном затоне. Напасть прямо там же они не успели, поэтому четыре сотни воинов перехватили их в удобном для этого месте возле двух мелких островков на основном русле. Всеми нападающими командовал один из вождей восточных черемисов Акпатыр. Большой русский караван появился для них неожиданно, что и стало причиной поражения. Семеро захваченных были из самых обычных, простых, или, как их еще называли, черных черемисов, а вот двое других были из богатого рода. Один из них так и вовсе оказался племянником вождя.
