– Ну и что, Рокас, говори, куда они пошли? – Сотник в волнении глядел на опытного, немолодого уже воина.
– Они не стали преследовать отступавших, а свернули на боковую дорогу. Она идет в земли селов и земгалов, а там рядом полноводная Даугава и уже начинаются земли рижского епископа.
– Как все запутано, – пробормотал Йогайло. – Если мы вернемся в Вильно с пустыми руками, то не сносить нам головы. Нужно обязательно выяснить, кто же напал на посольство, и догнать немцев. А вот нападавших надо покарать. Так, вот-вот уже стемнеет, мы ночуем здесь, а потом разбиваем свою сотню на две половины. Домас, ты ведешь свою за немцами, и постарайся с ними там мирно все решить. А я пойду за нападавшими и сделаю все, чтобы доставить нескольких из них живыми князю. Он с них самолично будет кожу лоскутами снимать, они ему непременно расскажут, кто же за всем этим стоит.
Пятый день выматывающей гонки заканчивался. Позади были три сотни верст лесных дорог, и где-то там, за спиной шла погоня. Назар словно бы затылком чувствовал чужой и злой взгляд.
– Быстрее, быстрее, – торопил он своих людей. – Нагонят нас литвины, побьют – ладно, просто так мы им не дадимся, но ведь все дело тогда провалим.
Благом было то, что в отряде хватало запасных, перекладных коней. Несколько их не выдержало гонки и пало, но темп движения командир не снижал. Уже в сумерках вышли к большой рыбацкой деревне. Малмыш, знающий хорошо немецкий, объяснялся со старостой на этом языке лично. Все вопросы решили большие деньги. За набитый серебром кошель нашлись две пусть и старые, грязные, но объемные грузовые ладьи, и уже к утру русский отряд был на противоположном, правом берегу.
* * *
– Князь, я разделил свой отряд, и обе его половины пошли в погоню за теми, кто бился у озер, – докладывал Миндовгу сотник Йогайло. – Немцев удалось настигнуть в дне пути от Динабурга. После бегства от места засады они разорили два наших селения и захватили в них лошадей. Несколько твоих подданных при этом убили. Когда мои люди их нагнали, они вступили с нами в бой в удобном для этого месте. Старший нашего отряда пытался с ними объясниться, но все было тщетно. Потеряв двоих убитыми и четверых ранеными, мои люди отступили. Был бы у нас другой приказ – всех немцев бы там же порубили.
– Дальше, – тихо, каким-то зловещим шепотом проговорил Миндовг. – Говори быстрее, не тяни! Вы поймали напавших на орденское посольство?
– Мы очень старались, князь, – пробормотал побледневший сотник. – Но у них было много сменных коней, и они двигались без отдыха, бросая загнанных. Их путь пролегал по владениям селов и вышел к большому селу на Даугаве возле границы с земгалами. Я подробно расспросил там старосту, и он сказал, что люди в том отряде, который мы преследовали, разговаривали на немецком и у них было много серебра, на которое они наняли ладьи для переправы на правый берег. Староста говорил, будто они очень радовались тому, что скоро будут дома. Он хорошо понимает немецкий и разобрал их разговор. А наутро появился отряд земгалов, и мы были вынуждены отойти к себе, ведь между нами нет мира, а они склоняются больше к куршам.
– Скажи, что ты просто испугался, Йогайло! – прошипел Миндовг. – Ты упустил тех, кто напал на идущих ко мне с посольством. Ты тащился за ними всю дорогу, а вот теперь ищешь оправдание тому, что был вынужден прекратить погоню из-за каких-то земгалов?! Да мне плевать на них, я совсем скоро раздавлю и их, и их союзников куршей! Но вот теперь это сделать будет гораздо труднее! И все из-за твоей трусости и глупости, Йогайло! В подвал его! – крикнул он страже. – Я потом решу, что с ним делать!
– Скверно! Все это очень скверно, – покачал головой престарелый Гинтарас. – Я два года вел переговоры с магистром Ордена. Нам оставалось только заверить договор о военном союзе и потом совместно ударить по Мацею. А затем выбирать следующего врага, будь то рижский епископ, Полоцкое княжество или ляхи с мазовшанами. Боюсь, после такого о союзе с меченосцами нам придется забыть. Или же предстоит приложить множество времени и усилий, чтобы все уладить.
