– Навались! – рявкнул ветеран, и они вдвоем, упершись в длинную ручку рогатины, стронули огромную сосну. Она накренилась и с громким треском и грохотом рухнула вниз на дорогу, подмяв под себя там пару человек. С таким же шумом сейчас падало огромное дерево и с южной стороны.
Лагута прицелился и выжал спусковой крючок своего реечника. Яким «вел» рыцаря на самом породистом жеребце, одетого в богатые одежды, еще с того самого момента, как отряд выехал на прямую.
– Точно он, – выдохнул он, уверившись, что это нужная ему цель. Слева щелкнул самострел друга Лагуты, а мгновением позже послал свой болт и Яким. С косогора били речники и луки, а внизу раздавались крики и метались люди. Посланник магистра Ордена меченосцев Готфрид пал, пробитый двумя арбалетными болтами, самым первым. Вслед за ним были убиты и два других рыцаря. Старший стражи громко прокричал команду, и пара десятков воинов устремилась к косогору. С десяток оруженосцев прикрывали своими щитами упавших на землю господ.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, – считал щелчки заводки натяжителя речника Лагута. – Хва-атит! А ну, кто тут раскричался? – и он совместил целик с мушкой на старшем стражнике. Болт ударил ему в грудь и, пробив кольчугу, застрял в ее звеньях уже на спине. Стрелок нагнулся, чтобы взять из сумки новый заряд, и стрела свистнула возле уха. – Лучник справа! – громко крикнул он, падая на колени.
– Ща-ас! – Яким выглянул из-за валуна и, быстро найдя цель, ударил в нее из своего самострела. – Готов!
– Миндовг! Литва-а! Nugalėk vokiečius![5] Миндо-овг! – кричали пластуны из зарослей.
В набегающих полетели метательные сулицы, копья, и вниз скатилось несколько огромных валунов.
Дюжина немецких воинов в это время, орудуя боевыми секирами, перерубила ствол сосны и, прикрываясь щитами, вытащила на свободную дорогу три тела.
– Lass uns gehen! Schneller![6] – прокричал взявший на себя командование здоровенный сержант. – Schnapp dir die Pferde![7]
Только что наступавшие вверх по косогору воины развернулись и, схватив лошадей, которым некуда было вырваться из этой теснины, устремились вслед за своими товарищами.
– Не преследуем! – выкрикнул Назар. – Чеслав, Тешень, куда вы?! Назад!
Кинувшаяся было в погоню пара остановилась. Ветеран выругался и послал в уходящих немцев одну за другой две стрелы.
– Быстро осматриваемся, забираем три десятка коней и уходим! – распорядился Назар. – Теперь наше дело – это оторваться от литвинской погони. Надеюсь, никто не сомневается, что она будет? Вот тут-то лошадки нам и пригодятся для смены. Незнанко перевязали? Сильная рана?
– Нет, мешать не будет, – ответил ему десятник, стоя возле перевязывающего раненого пластуна. – Болт арбалетный левую руку у локтя резанул, но только лишь кожу сорвал, а вот сухожилия и кости целы.
– Ну, добре, добре, – кивнул командир. – Побольше крепким хмельным рану проливайте, не жалейте его, чтобы огневица не началась. Опосля перетягивайте потуже. Много времени у нас потом с ней не будет возиться. Делайте сейчас и все сразу!
Итог боя был таков: четырнадцать брошенных у засады трупов, и три тела рыцарей их подчиненные вынесли на себе. Немало среди отступивших немцев было и подранков. У русских был легко ранен только лишь один воин.
– Повезло нам, – пробурчал Лагута. – Махом старших мы угомонили и стрелков. Да и этих тоже быстро вниз отозвали. Иначе бы хорошая рубка была.
– Везет умелым и подготовленным к бою, – хмыкнул Яким. – Место опять же удачное мы выбрали. А вот немцы – они несторожко держались, за что и поплатились. Давай, бери еще двух коней и выводи их к нашим, а я еще двоих поймаю – и за тобой.
Прошел какой-то час, и отряд покинул место засады. Их путь лежал на северо-запад в направлении Риги. А уже под вечер на перешеек между двумя озерами выехали литвинские всадники.
– Йогайло, бой здесь был скоротечный, – докладывал сотнику самый опытный следопыт. – В засаде сидело не больше трех десятков воинов, четырнадцать трупов – это явно не все убитые. По следам видно, что немцы вытаскивали за поваленную сосну еще людей. Да, и кровавых дорожек там несколько, как видно, они кого-то несли, а некоторые подранки и сами убегали. Мы тут пробежались по окрестностям, нашли то место, где засадники своих лошадей держали, и куда они потом все направились.
