— Похожие ранения где-то еще на теле есть?
Аланика сдернула сетку, обнажив руку Микана.
— Такого размера нет, но вот на пальце — указательном, левой руки — точка, словно он укололся. Может быть, и не связано, но произошло за день-два до его смерти. Я проверила кровь на свертываемость.
Идоро кивнул и вернулся к ране на шее.
— Вы можете предположить орудие преступления? — спросил он Аланику.
— Любой острый предмет длиной не меньше десяти сантиметров, толщиной почти с мизинец.
— Шприц?
— Возможно, правда, таких шприцов у нас нет.
— Но такой укол шприца может быть на пальце?
— Д — да, может. Но в таком случае, у нас нет ядов или медикаментов, способных убить два дня спустя. К тому же я не нашла никаких веществ в крови.
— У вас… самих есть какие — то версии? — Идоро посмотрел на Аланику, потом перевел взгляд на Пиму.
Аланика заходила по отсеку.
— Это не самоубийство — невозможно нанести себе удар такой силы. И после этого еще куда-то деть оружие. Убийство — возможно, ножом или строительным гвоздем. Другое дело, что убийца должен был быть весь в крови. Даже если он стрелял или метнул нож издалека… после извлечения его из раны, кровь хлынет ручьем.
Идоро и сам так думал.
— Кто последний видел Микана? До того, как вы нашли его.
Аланика задумалась. Потом закрыла глаза на пару секунд.
— Думаю, Питер. Я заметила, как он шел в оранжерею примерно в то же самое время, когда произошло убийство.
— Заметили? — удивленно воскликнул Идоро. — А почему этого нет в отчетах?
Аланика смутилась.
— Пима сообщила мне только сейчас. Ей нравится Питер. И не нравился Микан.
— Почему? — вопрос о достоверности показаний Пимы он решил оставить на потом.
— Микан был раздражительный, вспыльчивый, бестактный сноб. Он общался только с Максом — потому что тот из богатых планетников — и с приезжими, останавливающимися в отеле люкс. Всех остальных едва терпел. Питера постоянно унижал, а нас с Пимой боялся до ужаса. Считал, что такие как мы должны прятаться и не показывать остальным наши увечья.
— Но ведь это… противоречит закону конгломерата о равных правах.
— И что? Пескарус живет по своим законам, как и большинство региональных станций, — вздохнула Аланика. — Официальные лица из большого мира сюда редко заглядывают.
Идоро нахмурился. Мнения о погибшем кардинально разнились.
— А вы сами что делали в оранжерее вечером? — спросил он напоследок.
— Мне нужно было поговорить с Миканом по поводу новых пробирок, — не смутилась Аланика. — Макс сказал, что Микан в оранжерее, пересаживает цветы. Вот я и пошла туда. Идоро записал это и уже собрался прощаться, как Аланика заметила:
— Зрелище зверское, конечно, даже для медика. Он лежит, а пол и растения вокруг забрызганы кровью. Да что там, залиты. Я поэтому говорю, что убийца должен был быть весь в крови.
Она тяжело вздохнула. Идоро пробормотал что-то сочувственное, попрощался с Аланикой и Пимой, и отправился в оранжерею — там он рассчитывал найти садовника Питера.
Худой, с тонкими чертами лица, бледной кожей и светлыми волосами, Питер был похож на изголодавшегося кота, которых в изобилии можно было встретить на земных помойках, около жилых кварталов. Идоро с дочкой часто наблюдали за ними из окон своей квартиры.
Вот такие же резкие настороженные движения, готовность дать деру в момент опасности, пришибленный вид были и у Питера, жителя планеты искусственника. Двадцать два года, минимальное биологическое образование, врожденный талант ухода за растениями. Работал в оранжереях всех семи планет, с повышением квалификации после каждой смены работы. Идоро читал его анкету и диву давался. Питер мог продолжить обучение или работать в престижном Ботаническом саду, а он прозябает на Пескарусе.
— Да вы настоящий повелитель растений, — усмехнулся он. Питер вздрогнул и посмотрел на Идоро испуганно.
— О чем вы?
— Такие таланты, а вы закопали себя здесь. Почему?
— Микан был моим учителем, он попросил помочь организовать здесь оранжерею. Я не мог отказаться.
Это показалось Идоро странным, но давить он не стал. Лучше отправит запрос в центральную базу.
— Понятно. Расскажите про Микана, про вашу совместную работу. Как он к вам относился?
