В особенности мне хочется отметить успешные действия танковых корпусов Е. Г. Пушкина, А. Г. Кравченко, П. А. Ротмистрова, Г. С. Родина, А. М. Хасина, стрелковых дивизий А. А. Онуфриева, С. С. Гурьева, А. И. Пастревича, Н. П. Иванова, М. Л. Песочина, В. Д. Хохлова, Л. Н. Гуртьева, Н. Е. Зубарева. Названные командиры, как и многие командиры бригад, полков, батальонов, дивизионов, рот, батарей и взводов, показали образцы руководства боевыми действиями, примеры личного героизма.
Важную роль в координации действий фронтов и армий, в организации частных наступательных операций, о которых шла речь, играли представители Ставки, в первую очередь заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии Г. К. Жуков и начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский. Они часто бывали не только на командных и наблюдательных пунктах, но и в войсках, на передовых позициях, под минометным и ружейно-пулеметным огнем противника, помогали словом и делом.
* * *
После окончания наступательных действий войск 1-й гвардейской армии я получил неожиданное приказание выехать в Москву, в Ставку.
Не раз пришлось мне на Сталинградском фронте испытывать горечь расставанья с боевыми друзьями. Так было в июле, когда прощался с 38-й армией, в августе с 1-й танковой. Дважды обновлялся состав войск в 1-й гвардейской, и каждый раз прощание было нелегким. Как-то особенно сближаешься, роднишься с людьми, с которыми делишь все превратности войны, как говориться, ешь из одного котелка. Но еще труднее оказалось прощанье со Сталинградом, вернее, с той пядью земли вблизи города, на которой довелось за него сражаться.
Уезжая, я думал о тех, кто в жестоких схватках с врагом в опаленных зноем задонских и приволжских степях сложил головы за свободу и независимость Родины. Нет, недаром пролилась их кровь, врагу так и не удалось осуществить свои замыслы, несмотря на непрерывное увеличение численности действовавших здесь войск противника. Если к 23 июля германское командование сосредоточило на сталинградском направлении 18 дивизий, то к 30 июля их было уже 23, к 15 августа - 39, а к 13 сентября - 47.
Но ведь и Красная Армия день ото дня становилась сильнее: прибывали направляемые Ставкой под Сталинград новые дивизии, да и ненависть к фашистским захватчикам удесятеряла силы. Войска Сталинградского и Юго-Восточного фронтов, в том числе и 1-я гвардейская армия, поклялись отстоять город на Волге и свято выполняли свою клятву. Они сражались, не зная ни сна, ни отдыха, не щадя своей крови и самой жизни. И все очевиднее становилось, что вражеский стратегический план на 1942 г. сорван, а отборные, самые боеспособные дивизии противника перемалывались советскими войсками под Сталинградом.
В конечном счете это неизбежно должно было подготовить почву для изменения в пользу Советского Союза стратегической обстановки на юге страны, а значит и на всем советско-германском фронте. Предстояла еще упорная, жестокая борьба: враг продолжал наступать на позиции защитников Сталинграда. Но силы его явно слабели, и в этом уже заметно сказывались непрерывно нараставшее сопротивление и ответные удары Красной Армии...
Обо всем это неотступно думалось в часы, когда самолет уносил меня в Москву. Думалось, конечно, и о причине вызова в Ставку. Быть может, я как командующий 1-й гвардейской армией не сделал все, что мог, и вот теперь мне укажут на это? Или речь идет о новом назначении? И не означает ли это в любом случае, что сюда, в Сталинград, я больше не вернусь?
Глава XI. Сороковая будет наступать!
I
Самолет прибыл в Москву ночью. А утром в Архангельское, где мне отвели небольшую комнатку, позвонил А. М. Василевский.
- Приезжай ко мне,- сказал он. - Отсюда отправимся к Верховному Главнокомандующему.
Я был наготове, и потому немедленно выехал. Александр Михайлович тоже не заставил себя ждать, и вскоре мы уже были в приемной Верховного Главнокомандующего. Здесь начальник Генерального штаба предложил мне подождать, а сам ушел в кабинет И. В. Сталина.
В приемной было тихо. Время от времени приглушенно звонили телефоны. Бесшумно открывались и закрывались двери, пропуская все новых и новых посетителей. Приемная заполнилась людьми. Многие беседовали между собой в ожидании вызова, иные просматривали какие-то бумаги, видимо, продолжая готовиться к докладу.
