Из содержания этого документа я понял, что своими мероприятиями Верховное Главнокомандование хотело улучшить руководство войсками на обоих направлениях. Что касается Юго-Восточного фронта, то на его командование возлагалась задача приостановить дальнейшее продвижение вражеских войск к южному сектору внешнего оборонительного обвода, не допустить прорыва противника к Волге южнее Сталинграда. В дальнейшем войска фронта должны были нанести поражение врагу, наступавшему со стороны Котельниково.
Командующий фронтом произвел на меня впечатление очень волевого, решительного генерала. Через несколько дней он возглавил руководство боевыми действиями войск двух фронтов - Сталинградского и Юго-Восточного.
После краткого ознакомления с обстановкой в полосе фронта командующий приказал мне выехать в войска 64-й армии. Там готовился контрудар по вклинившейся накануне, 6 августа, группировке противника. Я тотчас же туда отправился.
В Верхне-Царицынском, где расположился штаб 64-й армии, мне рассказали подробности вчерашней вражеской атаки. Противник крупными силами танков с пехотой, поддержанный авиацией, нанес удар на левом фланге армии. После ожесточенного боя, длившегося около 5 часов, атакующие прорвали оборону на стыке между 126-й и 38-й стрелковыми дивизиями. Будучи отброшен контратакой и понеся большие потери, враг, однако, во второй половине дня предпринял наступление еще более крупными силами. Оттеснив части 38-й стрелковой дивизии, он занял разъезд 74-й километр и угрожал ст. Тингута.
Я приехал в 64-ю армию вскоре после того, как она, приостановив наступление противника, приступила по приказу командующего фронтом к подготовке контрудара. Оставалось лишь немедленно подключиться к этой работе.
7-8 августа войска армии вели сдерживающие бои в районе Абганерово, Тингута, а тем временем мы завершили подготовку контрудара. К нанесению удара были привлечены 38, 157, 204-я стрелковые дивизии и 13-й танковый корпус, действовавший в то время в составе 64-й армии.
Ширина полосы готовящегося контрудара составляла 9 км. Нам удалось создать здесь высокую плотность войск. На каждые три километра фронта мы имели стрелковую дивизию, на каждый километр - в среднем 7,5 танков, до 40 орудий и минометов. Это означало, что контрудар наносился в условиях, когда мы обладали превосходством в людях и артиллерии, а танков имели не меньше, чем противник.
Оценивая эти данные, невольно подумалось: вот так бы на всем фронте! Но мне было хорошо известно, что общее соотношение сил под Сталинградом пока еще было далеко не в нашу пользу. Даже несколько дней спустя, когда советские войска были усилены непрерывно прибывавшими резервами Ставки Верховного Главнокомандования, враг все еще имел танков в четыре раза, орудий и минометов - в два с лишним, самолетов - в два раза больше. На направлениях же главных ударов соотношение сил в его пользу было еще выше, причем это относилось не только к танкам, артиллерии и авиации, но и к численности войск{103}.
Да, пока еще дело обстояло именно так. Но каждый советский воин под Сталинградом знал, что день ото дня все больше вооружения кует Родина, все больше полков, дивизий, армий готовит она для разгрома врага, и верил, что недалек час, когда эта грозная мощь обрушится на противника.
Знал и верил в это всей душой и я. И потому в некотором превосходстве 64-й армии на участке контрудара видел как бы прообраз будущего изменения соотношения сил в нашу пользу на всем фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Много тяжелых испытаний еще ожидало нас на пути к такому повороту в ходе войны, но мы не ошибались: он был уже не за горами.
9 августа войска 64-й армии нанесли удар по захватчикам в направлении Тингута, Абганерово. Его успеху способствовало не только некоторое превосходство сил, но и внезапность. Этот наш контрудар оказался неожиданным для противника, который в ходе двухдневных боев был отброшен за передний край внешнего оборонительного обвода. 64-я армия восстановила положение и даже получила возможность укрепить свои позиции, ибо вражеские войска, понесшие в боях 9-10 августа огромные потери, были вынуждены перейти к обороне и в течение следующих 10 дней не предпринимали активных действий.
