– Ого… – усмехнулся Себастьян. – Типичная показуха. Эти люди вечно устраивают демонстрацию.
– Ты многих из них знаешь?
– Да, почти всех.
– Что-то я не вижу голодных художников, нуждающихся в крыше над головой.
Он взял Блисс за руку, в которой она держала бокал, и поднес к ее губам. Она сделала глоток шампанского.
– Ты и двух слов не сказала, не познакомилась ни с кем. Откуда тебе знать, кто есть кто?
– Если в этом доме найдется наряд ценой менее тысячи долларов, я буду крайне удивлена.
Он отпил из ее бокала. Потом окинул долгим взглядом платье Блисс. Шелковая бахрома на подоле, лилии, вышитые серебряной нитью на небрежно накинутом на плечи шарфе.
– Я бы и одна ушла, но уже темно, – сказала Блисс. – Мне нисколько не страшно, но я же не круглая дура.
– Я не отпущу тебя одну. У тебя чудесное платье. Но увы, я думаю лишь о том, как бы снять его с тебя.
Она пристально посмотрела на него.
– Ты так в себе уверен. Себастьян Плато всегда добивается желаемого. Ты действительно так считаешь?
Он изменился в лице.
– Было бы неплохо. Я знаю, чего хочу добиться сейчас. Но давай еще кое с кем поговорим.
– А потом? Что потом, Себастьян?
– Потом я собираюсь увезти тебя отсюда и закончить то, что мы начали прошлой ночью.
Она опустила глаза – вспомнила, какой дурочкой почувствовала себя из-за кольца в его бумажнике. Не просто дурочкой, а расчувствовавшейся дурехой. Да, так и есть. Она дура. Не носил он это кольцо с собой все пятнадцать лет.
– А… Ларри Уилмен, – изобразив улыбку, проговорил Себастьян. – Приветствую тебя, дружище. Как дела?
– Отлично. – Лысоватый гладенький Уилмен похлопал Себастьяна по спине. – Славную пирушку ты устроил в Чикаго в прошлом месяце.
– Рад, что тебе понравилось. Но и у тебя недурно, Ларри.
Уилмен с горделивым видом приподнял тройной подбородок и окинул взглядом свои владения.
– Ты распространил мою заявку по поводу «Нордстрома»?
– Конечно, – ответил Себастьян. – Почему ты считаешь, что они не удовлетворены тем, что у них есть?
– Я так не считаю. Просто никогда не вредно продемонстрировать, что у тебя есть выбор.
– Разумно. Постараюсь подобрать для тебя что-нибудь на этой неделе.
– Уж не забудь, – пробормотал Ларри.
Кивнув Себастьяну, Уилмен направился к рыжеволосой женщине в длинном зеленом платье с глубоким вырезом на спине. Незнакомка была в очках в светлой оправе, ярко-красная помада подчеркивала прозрачность и белизну ее кожи.
– Постой здесь минуточку, – попросил Себастьян. – Мне нужно кое с кем поговорить.
Блисс пригубила из бокала. Она видела, как Себастьян догнал женщину в зеленом, взял ее под руку и повел обратно в дом. Сколько женщин у него было? И сколько их сейчас?
Все больше и больше гостей прохаживалось среди пышной экзотической зелени. Синий попугай хрипло кричал, сидя на своем шесте.
Блисс показалось, что шум голосов затих. Она поняла, что все взгляды обращены на нее, и ей стало очень неуютно. Сначала она поймала на себе взгляд Ларри Уилмена. Он улыбнулся и поднял свой бокал. Блисс кивнула.
Все собравшиеся в этом доме, все эти элегантные мужчины и женщины читали, наверное, про идиотский комитет Пру О’Лири. И все знают, что Блисс как-то связана с Себастьяном. Должно быть, сейчас они гадают: какого рода эта связь?
Блисс подошла к стеклянной стене оранжереи и укрылась за пальмами и горшками с орхидеями. Как только вернется Себастьян, надо уезжать.
Женщина в зеленом платье… Кто она? Почему ее появление… рассердило его? Блисс наклонилась, чтобы получше рассмотреть причудливый желтый цветок. Себастьян явно не остался равнодушным, когда увидел эту женщину. Но он, казалось, не удивился. Просто разозлился.
Внезапно погас свет.
И тотчас же раздались громкие возгласы и восклицания.
– Спокойствие! – Голос Ларри Уилмена перекрыл всеобщий гвалт. – Должно быть, перегорели пробки. Сейчас все исправят.
Блисс оперлась рукой о горшок с орхидеей. И вдруг почувствовала, что шарф туго затянулся вокруг ее шеи. Она вскрикнула и попыталась оглянуться. Бокал выскользнул из ее руки.
– Не волнуйтесь! – гремел голос Ларри. – Успокойтесь, друзья.
Шарф затянулся еще туже.
