Себастьян неохотно подал художнику руку, и Руд ответил вялым пожатием.
– Мы с Себастьяном собираемся пожениться, – сообщила Блисс. – Я хотела, чтобы ты знал. Я хотела сама сказать тебе об этом.
Этому малому нельзя было отказать в выдержке. Его улыбка угасла лишь на миг – после чего он снова расплылся в улыбке. А несколько секунд спустя уже дарил им одну из своих картин.
– Подарок в честь обручения!
У Себастьяна возникло подозрение, что скоро им придется всерьез подумать о том, чтобы устроить выставку подарков, которыми их завалят все эти ненормальные, – ведь они, чего доброго, пожелают еще и навестить новобрачных!
– Я вам ее заверну, – предложил Леннокс, и от Себастьяна не укрылось, что Руд прямо-таки пожирает Блисс глазами.
Она же разглядывала огромный пучок блестящей мишуры, свисавший с проволочного каркаса почти до пола:
– О… смотри, похоже на огромную свинью!
Себастьян присмотрелся.
– Она мне не нравится! – рассмеялась Блисс. – Не вздумай ее покупать!
– Вы бы не могли придержать вот здесь, за угол, – попросил Леннокс, заворачивая в коричневую бумагу картину, которую почему-то назвал «Музыкой моря».
Прошло несколько минут, прежде чем они обернули картину несколькими слоями бумаги. Наконец Себастьян собрал свои покупки; один из свертков пришлось придерживать локтем.
– Спасибо за подарок, – сказал он, пытаясь изобразить улыбку. – Вы ведь будете иногда к нам заходить?
– Иногда, – произнес Леннокс с задумчивым видом. – Берегите ее.
– Непременно. – Похоже, все мужчины только и думают о том, что надо беречь Блисс, промелькнуло у Себастьяна.
Он повернулся, собираясь уходить, но увидел Блисс не сразу.
Выскочив из-под шелестевших «зарослей» мишуры, она вцепилась в локоть Себастьяна и потащила его к выходу.
Обернувшись к бедняге Ленноксу, бросила на ходу:
– Пока.
– Пожалуй, нам пора домой, – сказал Себастьян. – Я больше не удержу ни одного свертка.
Блисс отошла подальше от входа и повернулась к Себастьяну:
– У нас неприятности. Большие неприятности.
– Не бойся, все будет в порядке. – Он все еще не верил, что Рон с Мэриан пытались утопить Блисс. – Просто нужно набраться терпения и пережить эти неприятности. Вот уедем отсюда – и все встанет на свои места.
– Не уверена. Черт побери, я только что получила очередное предупреждение! – Ее лицо побледнело, и глаза казались особенно яркими. – Он сказал, чтобы я держалась от тебя подальше. Снова!
– Кто тебе это сказал? – Себастьян пристально смотрел на Блисс. – Когда? Мы же были…
– Ты же возился с картиной. На это потребовалось всего несколько секунд!
– На что? – Их то и дело толкали покупатели и посетители выставки. – На что потребовалось несколько секунд?
– Чтобы затащить меня под эту мишуру, зажать рот и сказать, что мне не поздоровится, если я останусь с тобой!
– Не верю…
– Ну так смотри! – выпалила Блисс и сорвала с шеи пучок серебристых шелковых нитей.
Офицер Баллард аккуратно положил в карман ручку и сказал:
– Очень интересно…
«Очень интересно, но я думаю, что ты рехнулась», – мысленно добавила Блисс. Себастьян настоял на том, чтобы она позвонила в полицию и кто-нибудь приехал к ним в Пойнт. Судя по всему, бедняге Балларду и на сей раз предстояло разбираться в нелепостях, окружавших заведение Блисс. Но от него по крайней мере удалось узнать, что, по мнению полиции, фотокамеру Ноуза нашел кто-то из толпы зевак, а потом испугался и решил подбросить ее в пикап Себастьяна.
– Мне нужно вернуться в участок и составить рапорт, – сообщил Баллард.
– Я хочу, чтобы к ней приставили охрану, – заявил Себастьян, не обращая внимания на Блисс – она демонстративно возвела глаза к потолку. – Ей постоянно угрожают, и она уже пострадала. Больше так рисковать нельзя. Пусть находится под охраной полиции в то время, когда я не смогу присматривать за ней.
– Мы могли бы почаще присылать сюда патрульную машину, – предложил Баллард.
– Я не говорил…
– Себастьян! Ну пожалуйста! Нельзя же в самом деле требовать, чтобы полиция приставила ко мне охрану!
– Тогда я сам кого-нибудь найму!
– Только предупредите его заранее, чтобы не крутился у обрыва, – с флегматичным видом проговорил Баллард.
