— Да, понимаю, — задумчиво ответил профессор и, помедлив, ответил, — Вы правы. После того, как Коэн получил коды доступа к компьютерной сети кораблей, он отслеживает их местоположение. Если он сейчас находится на корабле, на котором прилетел, то наверняка синхронизировал компьютеры в единую сеть. Перед тем, как нам улететь, я заблокировал все исходящие и входящие сигналы, поступающие на компьютер нашего корабля.
— Значит, имея коды доступа, Коэн может управлять всеми кораблями, кроме вашего?, — спросил Лабарган.
— Совершенно верно.
— Но в таком случае, вы можете управлять только своим кораблем?
— Разумеется, — ответил профессор и насторожился. Вопросы касались кодов доступа, которые позволяли управлять не только кораблями, но и зомбированными людьми, а так же всеми процессами, которые подавались с главного компьютера.
— Но он мог отследить координаты точки перехода. Хотя странно, прошло уже достаточно много времени, если бы он знал координаты, давно бы прилетел, — произнес Лабарган.
— Откровенно говоря, я воспользовался приемом, который подсказал мне ваш сын. Я задал координаты точки выхода с отсрочкой на девять секунд. В это время мы уже были в гиперпространстве, и отследить, куда мы отправились, было невозможно. К тому же, как я сказал, компьютер корабля выведен из сети.
— А разве Коэн не в состоянии снова подключить его в единую сеть?
И снова вопрос показался профессору подозрительным. Было ощущение, что Лабарган хочет, как можно больше узнать про коды доступа. Поэтому профессор решил схитрить:
— Нет, Коэн этого сделать не может. Даже наличие кодов доступа не позволит ему это сделать. Для того, чтобы разблокировать систему необходимо ввести дополнительный пароль. Он хранится на главном компьютере, а знаю его только я. Увы, но мы тем самым ограничили себя возможностью управлять только одним кораблем, — это было не правдой, но профессор умышленно солгал. Если комигоны узнают все о кодах доступа, то неизвестно, как они воспользуются этими знаниями.
— Очень хорошо, и все же, необходимо проверить и убедиться, что компьютер полностью защищен и тем самым не даст возможности обнаружить наше местоположение в галактике.
— Хорошо, я незамедлительно этим займусь, а если вы мне в этом поможете, то с вашей стороны отпадут все сомнения.
Профессор, Лабарган и Вакхаман занялись проверкой компьютера. Азадель по-прежнему занималась привезенными продуктами, давая распоряжения куда, что и как закладывать на хранение. А Михаил остался на время не удел, и мысли сами собой напомнили ему о том, что у него скоро родится дочь. Как врач, он понимал, что он всего лишь донор, к тому же ставший им помимо его воли и желания, но как человек, не мог остаться в стороне и сказать, что ничего не знаю и знать не хочу. Осознание того, что он скоро станет отцом, мешало сосредоточиться, и невольно заставляло думать не только о своём будущем, но и ребенка, который скоро появится на свет, и за судьбу которого, он будет нести ответственность. Размышляя о том, как судьба порой преподносит столь неожиданные сюрпризы, он не заметил, как вошедшая Азадель, пристально наблюдает за ним. Наконец, увидев её, он невольно смутился.
— Мыслями, вы где-то далеко-далеко отсюда. Возможно дома, в кругу родных и близких, рассказываете им о далекой галактике и своих приключениях. Я права?
— Почти. Но если честно, то скорее нет, чем да. Знаете, когда я первый раз прилетел в галактику Гахр и чудом остался в живых, всё было ясно и понятно. Есть плохие, и есть хорошие, идет война и тебе понятно, на чьей ты стороне.
— А сейчас все по-другому?
— Сейчас да. Точнее, всё иначе. И потом столько всего произошло, что не знаешь, что делать и главное, правильно поступаешь, или ошибаешься.
Михаил посмотрел на Азадель и неожиданно спросил:
— Скажите, а вот женщина, которая скоро родит, она знает о том, что у неё есть дети, как их зовут и какова их судьба?
Вопрос застиг Азадель врасплох, и она не знала что ответить. Точнее, она обо всём знала и, пожалуй, впервые боялась ответить, потому что правда была ужасной и бесчеловечной. Она устало опустилась на стул, словно груз ответственности и тяжесть совершенных поступков разом навалились на неё. Не выдержав, она неожиданно разрыдалась. Перед её взором мгновенно пронеслись сотни операций по вживлению позитронного мозга, искусственное осеменение женщин, прием родов и отправка безымянных родившихся младенцев на планету Гоби, где они проведут восемнадцать лет жизни, прежде чем тоже будут зомбированы. Воспоминания разом накатили на неё и заставили задуматься о том, что она, профессор и остальные творили все эти годы, не думая о последствиях, о том, что однажды простой вопрос о судьбе женщины и её детях будет звучать подобно приговору.
