Шихуакоатль беззвучно открывал и закрывал рот и силился встать. Но арабский клинок ярла уже щекотал ему горло.
– Ты отправишься к своим богам, змей, - шепотом сказал Асмунд. - Или молчи.
Главный судья бессмысленно вращал глазами, в которых застыл ужас. Его шея, морщинистая, как у старого индюка-улума, зябко подергивалась.
– Ты поможешь мне. Мы выйдем отсюда вместе. А теперь зови жреца. Ну!
Шихуакоатль поспешно кивнул головой. Напряженным голосом он окликнул звездочета. Тот вбежал, ничего не подозревая. Притаившийся у входа ярл, одной рукой зажав ему рот, другой схватил за горло и задушил.
Шихуакоатль начал икать от страха. Ярл выразительно потряс ножом, и старик замер.
– Живо. Вставай.
Вместе с Шихуакоатлем он подтащил труп Пернатого змея к узкому проему окна и сбросил вниз - там грохотал горный поток, омывающий подножие дворца. Затем туда же отправился и мертвый жрец.
Понукаемый Асмундом, главный судья тщательно вытер следы крови на полу.
– Теперь садись и пиши, - приказал Асмунд.
– Что… писать? - заикаясь, спросил Шихуакоатль, Асмунд молча указал на низкий столик у ложа К'ук'улькана. Там были чистые листы луба фикуса, краска в сосуде, напоминающем морду ягуара, и кисть.
– Пиши, - повторил Асмунд, вытирая лезвие ножа о внутреннюю подкладку плаща. - «Сыны Толлана! Я, великий Пернатый змей, сегодня ночью беседовал с богами. Они позвали меня к себе, в обитель неба. Ибо я выполнил свой долг. Со мной отправился младший жрец Акатль. Я вернусь на землю тогда, когда будет угодно великим богам. Тольтеки должны продолжать поход в страну майя. Вождем сынов Толлана будет мой сын, Почотль Кецалькоатль.
Рыжему Накону повелеваю пересечь Голубое море и узнать, что лежит за ним. Шихуакоатль объявит вам мою волю.
Я, Пернатый змей, сказал все».
Главный судья остановился, его глаза еще больше выпучились, кисточка дрожала в руке.
– Ну! - поторопил его Асмунд.
Шихуакоатль дописал последние иероглифы. Асмунд наклонился над его плечом, проверяя написанное. Затем взял лист луба и переложил на видное место, у изголовья постели К'ук'улькана.
– Пошли, - потряс он старика за плечо. - Не вздумай что-либо сделать, когда пройдем мимо стражи.
…Чувствуя у ребра холодное острие ножа, Шихуакоатль медленно двинулся вперед, справа от Накона. Со стороны все выглядело так, будто они о чем-то тихо беседуют, касаясь друг друга плечом. Воины охраны с бесстрастными лицами стояли между колоннами. Факелы в их руках шипели и потрескивали, освещая площадку оранжевыми бликами.
Асмунд и Шихуакоатль неторопливо спустились вниз, миновали площадь, где горели костры и вокруг них вповалку спали тольтеки. Асмунд поглаживал надетый на палец перстень Топильцина - знак высшей власти - и лихорадочно обдумывал, что предпринять дальше. У темного края площади он остановился и сказал Шихуакоатлю:
– Молчи до конца жизни. Если вздумаешь поднять шум, меня, конечно, схватят. Но я назову тебя своим сообщником. Ты тоже погибнешь в яме пыток. Ты понял меня?
Шихуакоатль молчал. Что он мог возразить?
– Где Мискит?
– В подвале храма, - пробормотал судья.
– Он еще жив?
– Да. Он сказал все после первой же пытки.
– Сейчас я позову воина, - ярл кивнул на ближайший костер. - И ты дашь ему приказ привести Мискита сюда.
Через некоторое время Мискит был с ним. Ярл передал ему сумку с маисовыми лепешками и фасолью, которую всегда носил с собой.
– Ты будешь идти, не останавливаясь, до тех пор, пока не увидишь бухту, - сказал ему ярл. - Запомни: без остановок и отдыха. Приготовь все к отплытию.
– Повинуюсь, господин, - Мискит склонился в поклоне, все еще не веря, что вырвался из страшных лап жрецов.
Когда Мискит исчез в темноте, Асмунд сказал судье:
– А теперь прощай, змей с вырванным жалом. Тебе придется очень толково объяснить жрецам и Совету непререкаемых, - ярл насмешливо улыбнулся, - все чудеса этой ночи. И то, что написал на лубе фикуса Топильцин… Я ухожу. Совсем. Навсегда.
Глядя вслед ярлу, старик бормотал злобно:
– Тебя покарают великие боги, чужак… Ты не уйдешь от мести.
Но Шихуакоатль понимал, что Рыжий Након ускользает безнаказанно. Никто никогда не узнает правды о кончине великого К'ук'улькана. Никто не должен знать. Он, Шихуакоатль, создаст легенду о Кецалькоатле, которая переживет века.
