Вождь с горечью слушал крики осиротевших голодных детей и стенания женщин, смотрел на угрюмо молчавших мужчин. И тогда он закрылся в своем доме и просил не тревожить его. А люди ждали, что он решит. И вот зазвучал тамтам, вождь вышел на площадь.
— Нужно построить стену, — сказал он. — Это будет большая стена, она спасет нас от всех напастей.
И люди вознесли хвалу своему вождю. Все веселились и танцевали, а потом стали строить высокую стену. Женщины, дети и старики таскали глину. Мужчины месили, укладывали ее, а солнце сушило стену, которая все росла, окружая селение. Работа длилась много дней, и вот наконец она завершилась. Когда пошли дожди и вышла из берегов Логоне, вода не затопила селение. Не раз стена спасала жителей от набегов неприятеля и наводнений, но постепенно пришла в ветхость.
Хозяйство Мамаду типично для жителя селения, стоящего на берегу реки. У него есть и овцы, и козы, и куры. Женщины выращивают овощи, травы для приправ к мясным и рыбным блюдам. Но главный доход семья Мамаду получает от рыбы. Вместе с детьми он ставит в протоках сети. Рыбу чистят, сушат. Часть ее сразу же продают коммерсантам, и они увозят рыбу на рынки.
Но бывает, что коммерсанты запаздывают и рыба пропадает. Вот поэтому люди стали задумываться, как спасти от случайностей улов. В стране в последние годы возникают кооперативы. Рыбаки ловят рыбу, сушат ее и сдают на склады. Администраторы кооператива ведут торговлю не только с другими районами, но и с соседними странами. Доходы делят по паям и часть их откладывают для оплаты администраторов и покупки инвентаря — нейлоновых сетей, моторов, пирог, строительства новых складов. Мамаду считает, что очень мудрый человек, подобный тому вождю, придумал кооперативы.
Покинув дом африканца, мы снова идем по узкой траншее улицы, сопровождаемые толпой ребятишек. Они жадно рассматривают подаренные им открытки и книжки, спрашивают, что в них написано… Дети не знают грамоты. Образование — одна из острейших проблем в Республике Чад…
Мы попросили девочек спеть. Они лишь с минуту поколебались, как бы осмысливая просьбу, и запели нежными чистыми голосами, хлопая в ладошки и кланяясь мальчикам. Так по ритуалу их приглашали принять участие в игре. Появилась консервная банка, и один из подростков стал ритмично ударять по ней, вздрагивая при этом всем телом, как бы помогая рождению ритма. Одна из девочек опустилась на колени, изображая лошадь, в такт ритму покачивая головой, другая села на «лошадь» верхом и, запев звонким голоском тягучую мелодию, начала клониться назад. Она опускалась все ниже и ниже. В тот момент, когда она была готова упасть, к ней протянулось несколько рук, поддерживая уставшего «всадника». Девочка снова запела, голосок ее зазвучал громче, словно ее воодушевила помощь подруг. Потом она снова начала клониться назад, подергивая плечами и ритмично покачиваясь.
Это было очень живое, выразительное изображение всадника, едущего на коне в далекое путешествие.
Иногда «всадник» замолкал, полуприкрыв глаза, как бы прислушиваясь к тонкому пению сыпучих песков, к свисту ветра, к шорохам пустыни. В это время усиливал свое пение хор, сопровождаемый звуками импровизированного тамтама.
Танец захватил детей, и они забыли обо всем на свете. Зрителей не было, только исполнители. Мальчики уже не стояли, как вначале, поодаль, а подобрав где-то большие и малые консервные банки, подхватили ритм.
Мы потихоньку выбрались из толпы ребятишек и направились на площадь, где когда-то вождь учил людей, как спасти селение от наводнений, а оттуда — к реке.
К берегу приставали лодки с плоскими, будто обрубленными кормами и мачтами для сетей, торчащими наподобие усиков бабочки. С этих мачт при помощи блоков в воду опускают сети и поднимают с уловом.
Логоне в этом месте широка и спокойна. Болотистая низина заросла камышом. На той стороне реки лежал Камерун со своим знаменитым заповедником Ваза.
Мне чудилось, что там в камыше притаились не знающие границ львы, антилопы, страусы. Над Логоне летели птицы, множество неизвестных мне птиц. Они провожали нас криками, древними, как легенды.
